И надеяться на то, что для изменения такого лингвистического статус-кво будет достаточно перевести свой государственный язык на латинский алфавит, - это очень и очень наивно
Издание EurAsia Daily опубликовало статью под названием «Введение латиницы направлено не на развитие казахского языка — политолог».
В ней говорится так: «Казахстанский политолог Петр Своик опубликовал в Facebook пост о том, зачем Казахстан переводит свой государственный язык на латинский алфавит. По его мнению, это сугубо политический шаг.
«Понятно, что мера эта направлена отнюдь не на развитие казахского языка и его инструментария, и вообще не на язык, а обусловлена сугубо политическим моментом — давно ожидаемым всеми транзитом власти и некоей компенсацией за вхождение в Евразийский союз через показательное дистанцирование от «русского мира»…казахский русский
Не стоит забывать, что все законопроектные работы, как и документооборот в органах исполнительной и местной власти, обязательно дублируется на два языка, для чего во всех учреждениях имеются специальные подразделения, многочисленные оплачиваемые кадры. Не затрагивая смысла и целесообразности такого тотального дублирования, априори понятно, что внесение в эту налаженную работу новой знаковой системы попросту ее дезорганизует, приведет к долгому и затратному переустройству, усложнению и удорожанию. Все такие немалые и надуманные затраты дополнительным бременем лягут на налогоплательщиков, на и так уже проблемный государственный бюджет».
Соглашаясь с мнением Петра Своика касательно того, что «мера эта направлена отнюдь не на развитие казахского языка и его инструментария, и вообще не на язык», хотелось бы расширить формат предложенной им постановки проблемы следующим образом. Ведь на самом деле по сию пору «все законопроектные работы, как и документооборот в органах исполнительной и местной власти», не просто «обязательно дублируются на два языка». Они так же, как и прежде, осуществляются практически исключительно на основе русского языка. А находящиеся «во всех учреждениях специальные подразделения, многочисленные оплачиваемые кадры» так же практически исключительно занимаются переводом составленных по-русски законопроектов и делопроизводственных документов на казахский язык. Переводчиков с государственного языка на русский там – раз-два и обчелся. При существующей практике законотворческой и делопроизводственной работы нужды в них особой, пожалуй, и нет.
И повернуть вспять эту ситуацию в одночасье вряд ли возможно. Тем более при таких условиях, когда никаких реальных предпосылок к переменам не видно. Говоря иными словами, русский язык был и остается базовым коммуникативным средством функционирования государства и общества в Казахстане. И надеяться на то, что для изменения такого лингвистического статус-кво будет достаточно перевести свой государственный язык на латинский алфавит, — это очень и очень наивно.
Возьмем, к примеру, такую важнейшую сферу государственной деятельности, как законотворчество. И тут следует отметить вот что. Десять с лишним лет назад, 9 февраля 2008 года проходило заседание коллегии министерства юстиции Казахстана. Присутствовал там, как сообщалось, сам премьер-министр РК. Агентство «Хабар», показывавшее об этом репортаж в вечерних двадцатичасовых новостях на казахском языке, передало следующую информацию: во-первых, оказалось, что к тому времени законодатели подготовили восемь законопроектов на казахском языке; во-вторых, было сказано, что в течение того самого 2008 года все законы как проекты должны были готовиться на государственном языке. Сейчас, по истечении десяти лет, общественности все еще невдомек, каким получился результат такой инициативы. Потому что слова словами, а действия действиями. Так вот, по сию пору всем реально известен лишь один закон, который изначально составлялся на казахском языке. Это – «Закон о миграции». История эта имела место в 1996-1997 годах. Указанный закон в виде проекта был подготовлен на казахском языке и переведен на русский. Законопроект рассматривался при сильнейшем давлении (со стороны казахскоязычной общественности, мобилизованной для этого его авторами и поборниками). Всякий, кто пытался рассмотреть его с критической точки зрения или выражал какие-то сомнения, объявлялся недоброжелателем (а то и врагом) казахов и их языка. При такой атмосфере он, естественно, не мог не быть принят. Но за прошедшие с тех пор двадцать с лишним лет больше никто реально (именно – реально!!!) даже не попытался продолжить уже заложенную, казалось бы, практику законотворчества на казахском языке. Следовательно, негласно эксперимент признан провальным. И законопроекты по-прежнему составляются на русском языке.
То же самое можно сказать и о делопроизводстве. О том, что оно, согласно госпрограмме, переведено на казахскую языковую основу, говорилось и писалось много. Но в действительности сложившаяся уже давным-давно практика не претерпела никаких существенных изменений. Если не верите, обратитесь без посредников в канцелярию любого госучреждения и поинтересуйтесь, как там обстоят дела. Если вам удастся вызвать на откровенный разговор ее работников, вы убедитесь в том, что фактически все важные и серьезные документы готовятся на русском и затем переводятся на государственный язык. И не наблюдается абсолютно никаких предпосылок к изменению такой ситуации.
Поэтому представляется удивительным то, что может произойти в сфере казахстанского законотворчества и делопроизводства после смены алфавита. Ведь ожидается все тот же перевод с русского на казахский язык, но уже с латинскими буквами. Однако стоит ли из-за этого, образно говоря, огород городить?!
Источник zonakz.net