На первый взгляд, все выглядит так, что Китай и Соединённые Штаты, будут относительно изолированы, если торговая напряжённость продолжит нарастать.
Экспорт Китая в США составляет всего 4% от его ВВП, а его импорт из США всего 1% от ВВП. В США с их большой внутренней экономикой эквивалентные цифры составляют соответственно 1% и 3%. Но если оставить в стороне эти показатели, отступление от глобализации со стороны двух крупнейших экономик мира, тем не менее, повлечёт за собой значительные издержки
Действительно, Китай переориентировался с экспорта: внутреннее потребление способствовало более чем 60% роста ВВП в десяти кварталах из 15 с 2015 года и до 80% в первой половине 2018. Во многих потребительских категориях Китай на сегодняшний день является крупнейшим рынком в мире. В первом квартале 2018 он обогнал США как мирового лидера по кассовым сборам. Кроме того, на его долю в настоящее время приходится 30% глобальных продаж автомобилей (и 43% розничных продаж электромобилей) и 42% от глобальной стоимости транзакций в розничной электронной торговли.
Более того, Глобальный институт McKinsey отмечает, что, хотя с 2000 по 2017 открытость мира Китаю с точки зрения торговли, технологии и капитала возросла, открытость Китая миру достигла максимума в 2007 и с тех пор пошла на спад. Не далее как в 2008 чистое сальдо торгового баланса Китая составило 8% от его ВВП; к 2017 оно упало до 1,7%. Это меньше, чем в Германии или Южной Корее, где чистый экспорт даёт 5-8% от ВВП.
После продолжительного периода, когда Китай стимулировал глобальный рост, похоже, что его великое «открытие» теряет свою динамику. После вступления Китая во Всемирную торговую организацию в 2001, он снизил тарифы вдвое, снизив их с 2008 года до 8%. Тем не менее к 2016 они снизились до 9,6%, что более чем вдвое превышает средний показатель по США и ЕС. В то же время препятствия Китая на пути притока иностранного капитала в сектор услуг остаются высокими. Правительство, похоже, способствует росту местных компаний, не в последнюю очередь благодаря своему плану «Сделано в Китае - 2025», который устанавливает руководящие принципы для отечественных компаний в 11 из 23 приоритетных подсекторов.
Тем не менее эти тенденции не обязательно означают, что Китай закрывается от мира. В действительности существует пять причин, по которым маловероятно, что Китай станет ещё более автаркистским. Начнём с того, что Китай по-прежнему зависит от иностранных технологий, причём половина его импорта технологий поступает только из трёх стран – США (27%), Японии (17%) и Германии (11%) – в период между 2011 и 2016 годами. Более того, за последние 20 лет эти цифры практически не изменились, несмотря на усилия Китая по стимулированию инноваций внутри страны.
Во-вторых, если Китай закроется, это нанесёт ущерб экономическим перспективам его соседей, тем самым дестабилизируя непосредственно свой собственный регион. Например, согласно недавнему анализу ОЭСР, в результате сокращения торговли между США и Китаем, Малайзия, Сингапур и Южная Корея могут потерять 0,5-1,5% от ВВП. Это, в свою очередь, сдержало бы амбиции Китая стать торговым якорем региона.
В-третьих, сосредоточившись на внутренних проблемах, Китай начнёт упускать инвестиции и ноу-хау со стороны транснациональных корпораций, работающих в настоящее время в его экономике. Начиная с 2015, в Китае насчитывалось 481 000 иностранных предприятий (более чем в два раза больше, чем в 2000), на которых работало около 14 млн человек. Около 40% китайского экспорта производится иностранными компаниями или иностранными совместными предприятиями. Более того, иностранные фирмы производят 87% от электроники в Китае и 59% от машиностроения. Не случайно именно эти сектора в наибольшей степени затронуты текущим торговым спором.
Опрос, проведённый Американской торговой палатой в Китае, подтверждает озабоченность по поводу воздействия эскалации торговой напряженности на иностранные инвестиции. Уже 31% американских компаний заявляют, что могут отложить или отменить инвестиционные решения, 18% могут переместить некоторые или все свои производства за пределы Китая, а 3% могут вообще уйти с китайского рынка.
В-четвёртых, сокращение торговли может подорвать динамику реформы Китая, необходимую для того, чтобы сгладить многие недостатки в его внутренней экономике. Например, усилия Китая по позиционированию своей финансовой системы для управления рисками, связанными с высоким уровнем долга, будут отодвинуты на второй план, если он будет вынужден выделить экономике больше ликвидности, чтобы компенсировать торговые потери. Аналогичным образом неэффективные государственные предприятия Китая – чья доходность активов составляет всего 30-50% от активов частного сектора – должны быть пересмотрены в рамках более широкой программы повышения производительности. Но если экономика окажется под давлением, эти усилия также могут быть отложены из страха подорвать занятость.
Наконец, и в более широком смысле, имеется достаточно доказательств того, что глобальная взаимосвязь полезна для роста. MGI считает, что глобальные потоки товаров, услуг, капитала, людей и данных за последнее десятилетие увеличили мировой ВВП примерно на 10%, чем это было бы в противном случае.
Обращение вспять великого открытия Китая навредит не только Китаю, но и всем остальным, включая США. Потеря доступа к китайским рынкам, потокам капитала, экспорту и талантам привела бы к росту цен и замедлению роста, тогда как выгоды от снижения уровня конкуренции для промышленности США менее очевидны. Китайский импорт снизил цены на потребительские товары США примерно на 27%. А фирмы в США напрямую пострадают от более высоких торговых тарифов, учитывая, что 77% китайского экспорта в США составляют промежуточные и капитальные товары, используемые для производства готовой продукции, согласно Глобальной торговой базе данных McKinsey.
Замкнуться на себе для Китая может быть заманчивым, но это потребует значительных экономических затрат. Будем надеяться – возможно, вопреки всему – что 90-дневное перемирие в отношении повышения тарифов продлится столько, что позволит заключить долгосрочное торговое соглашение.
Источник forbes.kz