Еще до принятия последнего законопроекта о стимулах в США, правительства всего мира предложили почти 12 триллионов долларов финансовой помощи предприятиям и домашним хозяйствам, пострадавшим от COVID-19, что эквивалентно 12% мирового ВВП. Но насколько хорошо они предоставили беспрецедентный объем помощи предполагаемым получателям? И какие уроки можно извлечь из этих усилий на будущее.
Многие задаются такого рода вопросами, от политиков и новаторов в сфере финансовых технологий до экономистов и наблюдателей со стороны гражданского общества. Мы недавно пытались получить ответы, путем анализа 12 государственных программ поддержки во время пандемии как для частных лиц, так и для малых и средних предприятий (МСП) в семи странах – Бразилии, Индии, Нигерии, Сингапуре, Того, Великобритании и США.
Мы оценили амбиции проекта каждой программы – ее цель, масштаб и специфику – а также эффективность реализации, определяемую по скорости и охвату выплат. В исследовании, основанном на нашей предыдущей работе по цифровой идентификации и доступности цифровых финансовых услуг, рассматривалась финансовая инфраструктура как на уровне страны, так и на уровне программ.
Наше исследование выявило значительные расхождения. Некоторые программы сочетают амбициозный проект с эффективной реализацией. Но многие потерпели неудачу в одной либо в обеих областях из-за таких проблем, как медленное внедрение, неспособность охватить правомочных бенефициаров, а в некоторых случаях мошенничество.
Ключевой вывод нашего исследования заключается в том, что для крупномасштабных, быстрых и целевых экономических выплат требуется надежная цифровая финансовая инфраструктура. Эта инфраструктура не только помогает во время кризисов, она также способствует экономическому росту и устойчивости в целом. Это относится ко всем странам, но страны с развивающейся экономикой смогут получить больше экономической выгоды, чем более богатые страны, на каждый процентный пункт ВВП, потраченный на дополнительные государственные выплаты. Это может быть связано с тем, что в странах с развитой экономикой уже есть более крупная цифровая финансовая инфраструктура.
В нашем исследовании, Сингапурская Система поддержки занятости и британская Система сохранения рабочих мест были одними из лучших с точки зрения проекта и реализации. Но некоторые схемы для стран с развивающейся экономикой также показали хорошие результаты.
Две индийские программы – одна, нацеленная на женщин и программа гарантирования срочных кредитов, которой воспользовались более трех миллионов малых и средних предприятий и микропредприятий – смогли использовать существующую финансовую инфраструктуру и добиться высоких результатов. Республика Того, имеющая менее развитую финансовую инфраструктуру, все же смогла эффективно использовать то, что у нее есть: ее программа Novissi раз в две недели осуществляла переводы денежных средств на мобильные денежные кошельки работников неформального сектора, которые составляли 30% от минимальной ежемесячной заработной платы в течение всего периода локдауна объявленного в стране.
Один из наших основных выводов заключается в том, что эффективные программы государственной поддержки имеют три общих черты финансовой инфраструктуры: каналы цифровых платежей, базовую систему цифровой идентификации с широким охватом населения (например, индийская программа Aadhaar) и простые данные о физических лицах и фирмах, которые увязаны с цифровым удостоверением личности.
Страны, чья финансовая инфраструктура включает эти три функции, могли бы оптимизировать эти программы и быстро их реализовывать. Например, сингапурская программа поддержки малого и среднего бизнеса автоматически переводила средства предприятиям, имеющим на это право; суммы были рассчитаны на базе заработной платы компаний, без необходимости подачи заявки. Это стало возможным благодаря системе цифровой идентификации «CorpPass», которая присваивает каждому МСП уникальный идентификатор, связанный с правительственными данными о налоговых платежах фирмы и заработной плате сотрудников.
Но странам, лишенным одной или нескольких из этих инфраструктурных функций, приходилось идти на компромисс между своими амбициями разработки программ помощи и успехом их реализации. Программа экономического воздействия США была направлена на поддержу более 50% населения, но имела лишь ограниченную нацеленность; например, все индивидуальные получатели выплат социального обеспечения и налогоплательщики, зарабатывающие менее $75 тыс. в год, получали одинаковую сумму.
Также были проблемы с оказанием помощи с точки зрения скорости и охвата из-за частичной зависимости программы от бумажных чеков и неполного списка правомочных получателей. Хотя, в конечном итоге, в рамках этой программы, выплаты получили более 160 млн американцев, за три недели после ее запуска 30 марта 2020 года помощь получили всего лишь 90 млн.
Второй важный вывод заключается в том, что создание надежной цифровой финансовой инфраструктуры может стимулировать экономику больше, чем мы думали ранее. До кризиса COVID-19 мы подсчитали, что применение базового и расширенного цифрового идентификатора для широкого круга взаимодействий между отдельными лицами и институтами могло бы принести к 2030 году экономическую выгоду в размере от 3 до 13% ВВП, в зависимости от страны. Но сегодня, мы предполагаем, что потенциальная выгода могла бы быть на 20% выше.
Пандемия стала серьезным стресс-тестом для финансовых систем многих стран, выявив критические пробелы и возможности. В то же время она дает ценные уроки о том, как повысить эффективность и устойчивость.
Наш анализ охватывает лишь часть программ помощи в небольшом количестве стран. Но он показывает, что сильная финансовая инфраструктура для МСП и частных лиц имеет жизненно важное значение не только для реагирования на неожиданные и потенциально катастрофические кризисы, такие как пандемия коронавируса, но и для повышения финансовой устойчивости и экономического роста.
Авторы Оливия Уайт,Ану Мадгавкар
Источник forbes.kz