Не совсем понятно, какую выгоду извлекают АО «НАК «Казатомпром» и Yellow Cake plc из сделки друг с другом
Казатомпром» продал британской Yellow Cake «более четверти добычи компании за 2018 год» -8,1 млн фунтов (3674 тонны) по цене $21,01 за фунт. Общая сумма сделки - $170 млн. Кроме того, она может покупать желтый кек на сумму до $100 млн в год в течение девяти лет.
С одной стороны, для «Казатомпрома» сделку можно считать благом: в условиях низких спотовых цен (с марта 2016 года они ни разу не выросли выше $30 за фунт) и известного рынка долгосрочные контракты на поставку желтого кека стали редкостью. Из крупных сделок можно выделить лишь семилетний контракт
на $300 млн узбекского Навоийского ГМК с американской Nukem Inc. Заключен он был еще в сентябре 2017 года.
«Казатомпром» в 2018 году объявлял о сделках на поставку, но они носили разовый характер. В июне НАК экспортировала партию урана в Швецию, а в мае выиграла тендер на поставку желтого кека в Бразилию (в феврале 2017 года подобный тендер выиграла Uranium One, входящая в «Росатом»)
С другой стороны, тот факт, что до середины года крупнейшая уранодобывающая компания в мире не сумела продать четверть производимого объема продукции, говорит о том, что на урановом рынке, где раньше преобладали долгосрочные контракты, глубочайший кризис. Даже наличие собственной торговой «дочки» не помогло повысить продажи.
Назвать цену сделки выгодной для «Казатомпрома» сложно: она оказалась даже ниже июньской (когда была заключена) среднемесячной спотовой цены ($22,65 за фунт). Примерный подсчет показывает, что себестоимость производства закиси-окиси у «Казатомпрома» составила в 2017 году около $13-16 за фунт. Но если смотреть не только на себестоимость, но и на выбытие денежных средств при операционной деятельности (платежи за товары и услуги, оплата труда, выплаты по вознаграждениям, договорам страхования и платежи в бюджет), то удельные расходы на фунт урана вырастают уже до $31 за фунт.
Выгодной цену продажи можно было бы счесть, если предположить, что казахстанский производитель считает, что в среднесрочной перспективе цена на уран упадет еще ниже. Либо это многоступенчатый демпинг, чтобы потеснить конкурентов.
В совете директоров Yellow Cake собрались вполне влиятельные персоны: независимый (то есть внепартийный) член палаты лордов Энтони Тюдор Сен-Джон, экс-глава МИД Австралии (1996-2007) Александр Даунер и бывший финансовый директор австралийской уранодобывающей компании Paladin Energy Алан Рул. Paladin Energy входила в десятку крупнейших производителей урана, но ее финансовое положение фатально пострадало от последствий аварии на «Фукусиме», которая обострила проблемы и внутри компании. Особенность совета - четверо из его членов получили образование в ЮАР. Еще одна работала в Инфраструктурном фонде развивающейся Африки с Standard Bank London и до недавнего времени входила в совет Kenmare Resources с проектом В Мозамбике. В команде учредителя Yellow Cake, подконтрольной Петеру Бахусу Bacchus Capital Advisor, работает советником Джон Манро, который в 2008-2012 годах трудился в Rand Uranium и занимался там тем, что искал золотые и урановые проекты в ЮАР.
Недоумение вызывает то, что столь высокопоставленный состав совета «поднял» солидные $200 млн, предложив инвесторам, в сущности, идею ларька, торгующего, правда, не картошкой и яблоками, а урановым полуфабрикатом. В релизе по поводу начала торгов Yellow Cake выражает удовлетворение, что спотовая цена составляет примерно $22,55 за фунт - это на 7,5% выше, чем цена покупки. Но сомнительно, что Yellow Cake стремилась именно к этому, учитывая расходы на IPO и содержание компании.
Объяснений, почему была создана компания, видится три. Первое - учредители и члены совета директоров знают об урановом рынке больше, чем все остальные, и эти знания должны намекать прочим участникам на положительные изменения. Второе - учредители и члены совета директоров действительно надеются создать на урановом рынке изменения спроса, которые смогут поднять цены и интерес инвесторов, поэтому действуют впрок. Третье - Yellow Cake образована для делания денег из многозначительных обещаний и намеков, с подкреплением их незначительными колебаниями цен. Впрочем, она сама призналась в релизе, что «предлагает акционерам контакт с ценой на уран без рисков, связанных с инвестициями в компании, которые ведут разведку, строят рудники и добывают или иным способом перерабатывают уран». Предложение действует: через неделю после размещения 4,011 % акций Yellow Cake купила испанская Azvalor Asset Management.
Yellow Cake — это как минимум второй урановый ларек в отрасли. Первым примером продажи инвесторам идеи по покупке урана стала канадская Uranium Participation Corporation (TSX: U). В начале ноября 2016 года она объявила, что заключила сделку по покупке 560 тыс. фунтов (254 тонн) закиси-окиси по цене $20,57 за фунт. Тогда деньги в обмен на акции дал консорциум инвесткомпаний Cormark Securities Inc, Dundee Securities Ltd., Scotia Capital Inc. и TD Securities Inc. Инвесторы приобрели 5,2 млн вновь выпущенных акций за чуть более чем $20 млн. Судя по сайту, UPC продолжает работу: в мае заключила контракт на поставку 675 тыс. фунтов (306 тонн) желтого кека по средней цене $22,76 за фунт и сделала допэмиссию на $23 млн.
Истории обоих трейдеров показывают, что надежды на рост цен на уран вполне сильны в инвестиционной среде. Но прогнозы, что цена на уран должна подняться «совсем скоро», встречались в публикациях все время после аварии на «Фукусиме», а цены так и не выросли. Поднять их, по-видимому, могут только заслуживающие доверия анонсы массового строительства АЭС где-то, кроме уже заявленных и давно учтенных в стратегиях Китая, Индии и России. Но у стран Африки на большое количество реакторов нет денег, а власти США и стран Европы пока подобных заявлений не делали.
Подготовлено Forbes Kazakhstan