Киберспорт рвется на арену

Казахстанские игроки в Counter Strike из команды Avangar, согласно данным портала cybersport.ru, за два года набрали призов на 367 тысяч долларов. Но эти ребята — самоучки. Во многих странах уже сформировалась целая киберспортивная индустрия, включающая в себя и инфраструктуру по подготовке игроков, и клубный менеджмент, и большие рекламные контракты. В Казахстане ничего подобного нет. Ситуацию пытаются исправить Георгий Петриашвили и Алдияр Искаков, которые запустили в Алматы киберспортивную академию «Progress Gaming». Profit.kz пообщался с молодыми людьми, надеясь узнать больше о том, какова ситуация с киберспортом в Казахстане и за его пределами.

— Георгий, Алдияр, насколько хороши отечественные игроки?

— Алдияр: Avangar — вторая в СНГ и тринадцатая в мире команда по CS, они регулярно участвуют в открытых и закрытых квалификациях. Казахстанские ребята не так давно выиграли чемпионат мира по Counter Strike в Кракове. Играли, правда, за российскую команду Gambit. CS — несомненно, самая популярная игра у нас. Любим мы пострелять. Есть неплохие команды по Dota2, Fortnite и PubG. Эти четыре дисциплины больше всего по душе нашим геймерам. Но системы подготовки спортсменов нет — и мы как раз это пытаемся исправить.

— Георгий: От той же России мы отстаем лет на десять. Но мы хотим развить это все. Создать тот же трансферный рынок, чтобы наши талантливые ребята получали места в известных зарубежных клубах, зарабатывали серьезные деньги на своем увлечении.

— Насколько серьезные?

— Алдияр: Недавно прочитал: в Южной Корее у рядового игрока известной команды месячная зарплата не меньше 50 тысяч долларов. Если ты настоящий профессионал, за тобой охотятся клубы, у тебя свой фан-клуб…

— Георгий: Призовой фонд международного турнира по Dota2 больше, чем призовой фонд NHL, и сопоставим с Тур-де-Франс. Когда экосистема развита, все это воспринимают всерьез, включая и родителей игроков. У нас пока все больше на энтузиазме.

— В киберспорте существует что-то вроде Олимпийских игр?

— Алдияр: Чемпионаты есть, но аналога Олимпийских игр нет… Нужно объяснить, наверное, людям, которые от этого далеки, что киберспорт — это не все компьютерные игры. Если вы играете против машины или с ботами — это не киберспорт. Компьютер и сама игра — это как мяч, поле и ворота в футболе. И это тоже командные игры, где люди соревнуются с людьми. Поэтому количество дисциплин, по которым проходят серьезные турниры, не так велико — один-два десятка. Сейчас список расширяется за счет игр для смартфонов. Особенно любят их в Индии, там проходят масштабные соревнования по мобильным дисциплинам.

— Как насчет игр в виртуальной или дополненной реальности?

— Алдияр: Все в предвкушении — когда же появятся такие. Тут важно, чтобы можно было проводить чемпионаты. Но пока их нет.

— А вообще, по регионам есть какие-то предпочтения?

— Алдияр: Как и в обычном спорте. Азиаты больше к играм с элементами стратегии тяготеют. В Европе, например, Starcraft менее популярен, чем в Китае, Японии, Корее. А вообще, в мире самый популярный турнир по Dota2, который проводится раз в год в разных городах Соединенных Штатов, но его догоняют другие дисциплины. На подобных чемпионатах количество зрителей огромное. Идут на стадионы, где соревнуются спортсмены, смотрят турниры на стриминговых площадках — YouTube или Twitch. На самом деле тяжело словами описать, насколько это масштабные действа. Полные стадионы, многомиллионные просмотры, большие бренды в качестве рекламодателей, игроки — суперзвезды.

— Георгий: Был известный случай, когда игроки сборной Южной Кореи по League of Legends зашли в перерыве в раздевалку сборной страны по футболу и начали их, скажем так, мотивировать. И это нормально, потому что в Корее профессиональных игроков в эту компьютерную игру знает чуть ли не каждый в лицо. Сегодня при многих спортивных клубах, ассоциациях, лигах появились киберспортивные подразделения. Например, такое есть при американской Национальной баскетбольной ассоциаии (NBA), у московского «Спартака», турецкого «Бешикташа». Футбольные клубы подписывают контракты с киберспортсменами о том, что те станут их амбассадорами, после чего количество подписчиков в соцсетях у страниц этих клубов резко увеличивается, иногда в два-три раза.

— Организаторами турниров являются издатели игр?

— Алдияр: По-разному. Есть официальные и неофициальные турниры. Официальный отличается тем, что он внесен в определенный реестр, который ведет издатель игры. В прошлом году только по Counter Strike было проведено больше двух с половиной тысяч официальных турниров.

— На чем они зарабатывают?

             — Алдияр: В первую очередь, конечно, на правах на трансляцию. И на рекламе.

— Рекламе чего?

— Георгий: Зависит от региона, опять-таки. В основном, конечно, аудитория молодая. Продвигают чипсы, тик-таки, ментосы, «Фанту», «Колу» и прочие FMCG-товары в этом роде. Есть имиджевые спонсоры, такие как «Мерседес», «Ауди», BMW, DHL, банки. Где-то они работают на будущее, делая закладки в мозг пока еще молодого зрителя. Но в Скандинавии, допустим, средний возраст геймера — это 30+. То есть эти люди уже вполне могут быть покупателями дорогих машин прямо сегодня. Ну и, понятно, производители мышек, клавиатур и прочего оборудования для геймеров рекламируются.

— Выглядит так, будто индустрия уже сложилась. Казахстан там хоть как-то может поучаствовать?

— Георгий: Пока еще все не окончательно утряслось. Еще можно инвестировать в команду по Counter Strike, чтобы она стала чемпионом. Это не то же самое, что купить футбольный клуб, например — и чтобы он победил в Лиге чемпионов. Хочу подчеркнуть слово «пока».

— Что с компьютерными клубами в Казахстане? Первая волна была в 90-е, вторая — в 2000-е. И теперь, судя по всему, новая волна. Почему они регулярно банкротятся?

— Георгий: У любого клуба должна быть некая подушка в запасе, позволяющая ему обновлять парк машин, когда это потребуется. Новые игры требуют нового «железа». Те, кто инвестировали в клубы в девяностые или начале двухтысячных, похоже, не были к этому готовы. Они думали, что вот ты один раз вложился — и дальше только прибыль.

— Алдияр: Многие из них еще упустили, что в какой-то момент стал очень важен сервис. Люди стали в клуб приходить не просто, чтобы просидеть 8 часов и «порубиться в Counter Strike». Они стали приходить, чтобы отдохнуть. А клубы повышали цену, но не качество. Как следствие — погибли. Во второй половине двухтысячных сфера развлечений бурно развивалась, люди переключались на что-то другое. Но индустрия на месте не стояла, игры становились все более совершенными в смысле визуального и аудиоряда. Сначала пошла новая волна интереса к консольным играм, и лишь затем вернулись PC-игры. В 2019-м мы снова видим массу новых компьютерных клубов. В Алматы их сейчас около трехсот. Если говорить про то, что в мире происходит, в мегаполисах открываются огромные клубы, где есть зоны для турниров, зоны стриминга. Часто есть целые кафе или рестораны при клубах. Про огромное количество машин, на которых можно играть, я уже не говорю.

— А где-то проходила информация, что в Европе число компьютерных клубов сокращается…

— Алдияр: Это как-то с ментальностью связано. На Западе же в основном индивидуалисты, поэтому там число клубов действительно уменьшается, играют дома. В Азии — это Тайвань, Малазия, Южная Корея, Япония, Китай — люди больше склонны к коллективизму. Соответственно, и играть они предпочитают в клубах. У нас что-то среднее.

— Георгий: Но при этом в Москве, Питере есть огромные клубы, забитые посетителями под завязку. Одна из крупнейших кибер-спортивных арен мира находится в Москве. Я недавно вернулся из командировки в Киев — там тоже большие площадки. В Западной Европе, и правда, спад.

— А действительно, интернет же сейчас позволяет — почему бы не играть дома?

— Георгий: Тут много факторов. Хороший игровой компьютер, не включая кресло и прочие аксессуары, стоит не меньше полутора тысяч долларов. Когда геймер играет, клавиши громко стучат, да и сами игроки порой повышают голос — они же в наушниках. Сосуществовать с геймером в одно-двухкомнатной квартире бывает довольно проблематично. Я не говорю о тех, кто после работы, учебы часик поиграют, расслабятся — и им этого достаточно. Я про тех, кто этим горит. И не всегда это окружающим нравится.

— Алдияр: Если о нашей академии говорить, то мы на это обращаем внимание родителей: в клубе дети физически общаются друг с другом — во время игры, между играми. Многие матери жалуются, что ребенок из-за игр становится закрытым, уходит в себя, растворяется в виртуальности. В клубах своя тусовка, дети становятся друзьями — и это уже не имеет отношение к игре.

— Георгий: Мы сами думаем пойти и в онлайн-обучение. То есть тренировать, собирать команды в онлайне. Но начали мы все же с офлайна. И причина в том, что когда игроки друг друга знают в лицо, когда есть какая-то коммуникация вживую — это все равно лучше. Слаживание команды и обучение происходит не только в процессе самой игры. И за этим же обычные люди идут в клубы. Там формируется определенного рода сообщество, комьюнити. Люди начинают общаться вне клубов, вне игр, находят общие интересы. То есть хочется все-таки в социуме быть. В 2000-е были в Алматы такие клубы как Skynet, которые становились хабами, где собирались игроки, команды, была, что называется, тусовка.

— Как вообще устроена система подготовки профессионального игрока в киберспорте?

— Георгий: В обычном спорте как? Сначала мальчишка гоняет мяч во дворе. Потом родители платят за то, чтобы он ходил в секцию. Потом тренер замечает, что у него способности — и он попадает в юниорский состав и уже ничего не платит. Если показывает результаты, попадает во взрослую команду. И тогда уже ему платят деньги за спорт как за работу. Та же цепочка в киберспорте: игра на папином ноутбуке в Counter Strike — обучение за деньги у нас — выступления в профессиональной команде. Причем если какой-то паренек или девушка показывают результат, мы у них даже денег можем не брать за тренировки. Мы 16 мая открыли нашу собственную площадку — до этого арендовали места у другого клуба. И на открытие мы позвали всех желающих. Нескольких ребят отметили, настоятельно попросили ходить к нам на тренировки, потому что видим потенциал.

— Алдияр: Мы запускали наш проект как раз, чтобы появилось это звено, условно, спортивной секции. Раньше как было? Я играю дома, ищу, кто сильнее меня. Если подтягиваюсь до их уровня, они меня зовут в команду. В какой-то момент формируется костяк команды, она начинает заявляться на турниры в Казахстане, потом за его пределами. То есть системы подготовки, по сути, никакой. Мы хотим, чтобы она появилась. В киберспорте ведь то же самое, что и в обычном. Хочешь достичь большего — нужны регулярные тренировки, нужна сыгранность команды. И молодые геймеры у нас тренируются только по 9 часов в неделю. Мы понимаем, что ребенок не должен круглыми сутками перед монитором сидеть. Со временем количество часов увеличивается, и он, и его родители уже сами осознанно начинают взвешивать для себя — надо продолжать карьеру или нет. Профессиональный киберспорт — это настоящая работа. В той же Корее были на кибер-турнирах случаи, когда игроков выносили на носилках с арены. Потому что уровень концентрации предельный, удерживать его нужно по семь-восемь часов. Кто на самолете достаточно далеко летал, тот знает, что восемь часов даже просто высидеть проблематично. А здесь — нагрузки на психику колоссальные. Поэтому физическая подготовка, занятия фитнесом во многих кибер-командах сейчас является нормой. А у известной команды Astralis есть еще и психолог штатный.

— В Казахстане есть Федерация киберспорта. Вам она что-нибудь дает?

— Алдияр: Ну, она официально заявила, что не получает ни госдотаций, ни денег от госхолдингов. Ну и, соответственно, такие организации как мы, тоже от них ничего не получают, — в смысле денег. Они ведут какую-то организационную работу, что-то связанное с законодательством. Да мы, в общем-то, ничего и не ждем. Понемногу своими силами развиваем индустрию.

— Вы сами в компьютерные игры много играете?

— Георгий: Если честно, совсем нет времени на это. У нас управление, бизнес отдельно, тренеры — отдельно. Все как положено.

Источник https://profit.kz