Министерство информации и коммуникаций РК опубликовало проект приказа об изменениях в правилах допуска журналистов к освещению мероприятий. Чтобы получить аккредитацию, журналисты должны будут предоставить копии удостоверения личности, трудового договора с редакцией, письменное согласие на соблюдение правил внутреннего распорядка аккредитующей организации и заявление за подписью главного редактора. Однако большинство новых требований противоречит закону.

— Тамара Николаевна, действительно так необходимо издавать приказы, менять правила аккредитации?

У нас есть правила об аккредитации. Министерство не прокомментировало никоим образом, чем вызвана необходимость издания такого приказа. Для журналистов, для свободы слова это не нужно. Самое главное, что, когда создаются какие-то дополнительные условия, препятствующие доступу журналистов к информации, это ограничивает право на доступ к информации всех казахстанцев, потому что журналисты собирают информацию не для себя. Они собирают информацию для того, чтобы сообщать ее обществу.

— Согласно проекту приказа, для получения аккредитации журналист должен представить копии документов, подтверждающих наличие договорных отношений с редакцией. То есть, для аккредитации могут потребовать копию трудового договора? Насколько это законно?

— В законе о СМИ написано, что аккредитуется работник СМИ, то есть та организация, которая проводит аккредитацию, должна действительно убедиться в том, что человек работает в этом СМИ.

— Разве редакционного удостоверения недостаточно?

— Допустим человек работал в каком-то издании, потом уволился, а редакционное удостоверение у него до сих пор хранится. Но трудовой договор – это документ, в котором отражена заработная плата, и во многих редакциях размер заработной платы отнесен к коммерческой тайне. Если журналист подписал со своим работодателем еще и соглашение о сохранении коммерческой тайны, куда входит размер заработной платы, то он не имеет права без согласия работодателя предоставлять этот трудовой договор куда-либо. Работодатель может не разрешить. В трудовом договоре могут быть и какие-то иные условия трудовых отношений, которые организации, проводящей аккредитацию, совершенно необязательно знать. Поэтому было бы разумнее, чтобы требовали не трудовой договор, а справку с места работы, подтверждающую, что журналист состоит в трудовых отношениях с этим СМИ. Я думаю, что требовать трудовой договор было бы излишним.

— Блогеры ни с кем в трудовых отношениях не состоят, а есть еще внештатники, стрингеры…

— Внештатники – это те журналисты, которые не заключают трудовой договор с редакцией. Они обычно заключают договор о возмездном оказании услуг, делают материалы время от времени, могут находиться даже в другом городе. В проекте приказа написано, что к заявлению прилагается копия документа, подтверждающая наличие договорных отношений между журналистом и СМИ. Так что они могут получить аккредитацию.

Но как быть блогерам? Получается, что здесь идет определенная дискриминация. Если человек не состоит в трудовых отношениях ни с какой редакцией, то получается, что он лишается права быть аккредитованным. Если блогеры нарушают какие-то требования закона о СМИ, то их привлекают к ответственности как журналистов. Обязанности и ответственность у них как у журналистов, а прав будет меньше. Это при том, что интернет-ресурсы у нас пользуются большим спросом, чем печатные СМИ.

— Закон о СМИ имеет большую силу, чем приказ министра. То есть, если приказ министра противоречит закону о СМИ, этот приказ можно не исполнять?

— Давайте посмотрим на нашу казахстанскую действительность. С какой неохотой государственные органы, организации и учреждения, в частности акиматы, хотят видеть журналистов на своих совещаниях, конференциях, на своих мероприятиях. Создаются всевозможные препятствия для того, чтобы журналисты туда не попали, вплоть до того, что объявляют, что начало мероприятия в 9.30, а сами начинают его в 9.00. Журналисты к 9.30 подходят, а их не запускают, потому что мероприятие уже идет. Поэтому я думаю, что чиновники с удовольствием начнут пользоваться этим приказом для того, чтобы усложнить процедуру аккредитации и уменьшить количество журналистов, которых они аккредитуют. В законе написано, что за нарушение правил аккредитации могут лишить аккредитации, а если правила аккредитации устанавливает министерство.

Конечно, если журналисту отказывают в аккредитации, например, по причине того, что он не предоставил копию трудового договора, он или его редакция имеют право обратиться в суд. Поскольку в законе такое требование не содержится, но судебный процесс только в суде первой инстанции может занять от 4 до 6 месяцев, а потом еще апелляция. И неизвестно, как суды будут это рассматривать.

— Что Вы скажете насчет требования получения письменного согласия журналиста на соблюдение внутреннего распорядка?

— Есть какие-то внутренние порядки, расписание, по которому идет работа. Предполагается, что чиновники целый день работают и это делается, чтобы чиновников не отвлекали от важной работы.

— Во внутреннем распорядке может содержаться все что угодно. Дресс-код, например, требование приходить в костюме и галстуке или на каблуках и при макияже…

— Да, такое может быть. С другой стороны, все внутренние правила обязательны для исполнения для тех людей, которые состоят в трудовых отношениях с этой организацией. Аккредитованный журналист в таких отношениях не состоит. У нас в практике было такое, что журналиста отправили взять интервью у академика, а его не пустили в Академию наук, потому что он был в футболке и льняных брюках, что не соответствовало дресс-коду академии. Интервью было сорвано. Я считаю, это неправильно. Он же не голый туда пришел, он своим видом не нарушал общественный порядок. Ходить в костюме и галстуке круглый год он совершенно не обязан, потому что он не член Академии наук, не ее сотрудник. Это излишнее требование. У каждой организации могут быть свои требования. Например, в банке это темный низ, светлый верх, каблуки, легкий макияж. В суде никаких требований к внешнему виду посетителей не предъявляется. Если журналист в течение дня посещает несколько организаций, то получается, что ему нужно иметь на работе обширный гардероб и каждые полтора часа переодеваться.

— Или с собой носить, если с одного мероприятия он сразу едет на другое…

— Да, это нереально.

— В правилах внутреннего распорядка госорганов может содержаться и запрет использования смартфонов, фотоаппаратов и т.д. Подписывая заявление о соблюдении этих правил, журналист автоматически соглашается остаться без своих технических средств. Получается, госорганам нужно создавать для СМИ отдельные правила внутреннего распорядка? Или вносить в них дополнения о том, что распространяется на журналистов, а что нет?

— Придется задать этот вопрос министру информации. Потому что Верховный суд полтора года назад принял правила посещения судов. Там прямо указано, что запрет на пронос смартфонов не распространяется на представителей СМИ, для которых это является рабочим инструментом. А здесь это с удовольствием будет использоваться для сокращения числа журналистов, которые будут аккредитованы.

— В проекте приказа появилось много оснований для лишения журналиста аккредитации. Они законны?

— Пункт 10 проекта приказа, где перечислены основания, по которым журналист может быть лишен аккредитации, противоречит статье 22 закона о СМИ. Например, «решение суда, вступившее в законную силу». Решение суда о чем? Если о том, чтобы прекратить аккредитацию журналиста, то решение суда должно исполняться вне зависимости от того, написано это в правилах или не написано. Но тут непонятно, о каких именно решениях суда идет речь.

Еще один пункт – нарушение внутреннего распорядка аккредитующего органа и регламента модератора, о котором мы уже упоминали. Это основной подводный камень, потому что мы не знаем, какой внутренний распорядок у аккредитующего органа и что такое регламент модератора. То есть, допустим, идет пресс-конференция и какой-то аккредитованный журналист один раз задает неудобный вопрос, второй раз задает неудобный вопрос, а потом его обвиняют в нарушении установленного модератором регламента и лишают аккредитации.

Еще одно основание для лишения аккредитации – «в случае установленным пунктом 4 статьи 22 Закона о СМИ, т.е. «за распространение не соответствующих действительности сведений, порочащих честь и достоинство аккредитовавших его государственных органов, общественных объединений и организаций». У аккредитующего органа не может быть чести и достоинства, это же юридическое лицо. У нас уже давно внесены изменения в гражданский кодекс, согласно которым честь и достоинство – это права физического лица, а у юридического лица есть только деловая репутация. Более того, я считаю, что у госоргана и деловой репутации не может быть, потому что их доход не зависит от их деятельности, они финансируются из бюджета. Получается, что этот пункт 4 статьи 22 закона о СМИ противоречит норме статьи 143 Гражданского кодекса. Нормы гражданского кодекса имеют большую силу, нежели закон о СМИ.

И еще одно – журналисты должны четко понимать, что для того, чтобы лишить аккредитации на том основании, что были распространены несоответствующие действительности порочащие сведения, должно быть решение суда. Просто утверждений госоргана недостаточно. Я надеюсь, что таких решений суда не будет, потому что у юридического лица не может быть чести и достоинства, юридическое лицо не может испытывать нравственные страдания – у него органа такого нет, чтобы их испытывать.

— Что могут сделать журналисты, чтобы не дать узаконить этот приказ министерства?

— Во-первых, создать общественное мнение, т.е., используя средства массовой информации, жестко его прокомментировать, делая акцент на том, что данные изменения в результате снизят количество аккредитованных журналистов и СМИ, а блогеры вообще выпадают из этого. Доступ населения к информации через СМИ в очередной раз ограничивается. Во-вторых, «Адил соз» подготовит обращение к министру с требованием прокомментировать на основании чего был написан этот проект приказа. В-третьих, это может быть коллективный иск в суд о признании этого приказа незаконным. Нужно очень внимательно посмотреть правовые основания для такого иска. Но я думаю, что одно из оснований – нарушение статьи 19 Международного пакта о гражданских и политических правах, т.е. права на свободу слова.

— Спасибо за интервью!

Новости

Популярные новости