Какую бы монетарную политику не выбрали центральные банки, она должна быть способна поддерживать и смягчать последствия крупных структурных сдвигов.
Следуя по стопам ФРС США, Европейский центральный банк начал глубокую ревизию своей стратегии монетарной политики. Но пока центральные банки размышляют о фундаментальных изменениях своих подходов, им следует помнить о возможных кардинальных изменениях в их операционной среде.
Это в первую очередь относится к стратегиям борьбы с изменением климата, одной из самых важных проблем нашего времени. Поскольку европейские страны пообещали сделать свою экономику углеродно нейтральной к 2050 году, ЕЦБ обязан сейчас задуматься о том, как его монетарная политика могла бы помочь этому переходу.
Хотя Договор о функционировании Европейского союза называет поддержание стабильности цен главной целью Европейской системы центральных банков, в нём также говорится, что «без ущерба для стабильности цен ЕСЦБ будет поддерживать общую экономическую политику в Союзе, чтобы способствовать достижению целей Союза, как они определены в статье 3 Договора о Европейском союзе». Согласно статье 3, Союз «старается обеспечить… наличие высококонкурентной, социально-рыночной экономики, стремящейся к полной занятости и социальному прогрессу, а также высокий уровень защиты и улучшение качества окружающей среды».
Очевидно, что нельзя достичь декарбонизации экономики без глубоких структурных изменений. И в этом отношении кризис Covid-19 стал тестом в реальных условиях. Согласно оценкам Международного валютного фонда, в этом году пандемия сократит глобальный ВВП примерно на 4,9%, а Международное энергетическое агентство ожидает сокращения глобальных выбросов углекислого газа на 8%. Но сокращение выбросов в таких масштабах должно происходить ежегодно вплоть до 2030 года, если мы действительно хотим, чтобы у нас появился шанс не допустить роста глобальных средних температур выше 1,5°C относительно доиндустриальных уровней.
Помимо человеческих жертв, глобальная рецессия взваливает огромное бремя на государственные финансы, ставя под угрозу обучение молодёжи, а также успехи женщин и развивающихся стран, достигнутые ими за последние десятилетия. Вывод в том, что проблему изменения климата нельзя решить простым сокращением экономической деятельности; абсолютно необходима перестройка существующих производственных систем. Единственный способ достичь нулевого чистого уровня выбросов к 2050 году – радикально преобразить наши методы производства, транспортировки и потребления.
Один из самых эффективных способов сделать это (и, наверное, это единственный способ) – повысить цену на углерод, одновременно ускорив темпы технологических инноваций. Однако такой подход неизбежно спровоцирует значительные шоки на стороне предложения. Стоимость ресурсов, особенно энергетических, станет более волатильной в процессе повышения цены на углерод и постепенной замены ископаемого топлива возобновляемыми источниками энергии. Помимо энергосектора, крупные и потенциально радикальные изменения в сравнительных ценах могут начаться в транспортной и аграрной отраслях.
Какую бы монетарную политику не выбрали центральные банки, она должна быть способна поддерживать и смягчать последствия крупных структурных сдвигов, а также изменений в относительных ценах, которые предвещает декарбонизация. Поддерживать постоянные темпы роста у всех цен невозможно, поэтому перед монетарными властями возникнет вопрос, а какой именно ценовой индекс им надо стабилизировать.
В рамках нынешней политики ЕЦБ таргетирует инфляцию в еврозоне, ориентируясь на Гармонизированный индекс потребительских цен (HICP). Но этот индекс включает цены на электричество и топливо, поэтому он плохо подходит для ответа на вызов декаробонизации. Поскольку инфляция углеродных цен организуется властями ЕС, ЕЦБ не должен пытаться подавить другие цены, входящие в HICP, когда относительные цены на энергоресурсы начнут расти, потому что это может привести к ещё большим искажениям.Отсюда следует неизбежный вывод, что ЕЦБ должен будет отказаться от HICP и начать использовать индексы базовой инфляции, которые не включают цены на энергоресурсы и продовольствие. Причина этого не просто в том, что базовая инфляция служит более надёжным индикатором низкочастотного компонента инфляции. Причина скорее в том, что монетарным властям придётся отличать изменения цен, которые происходят по хорошим причинам (в результате желаемых структурных изменений), от изменений цен, которые указывают на временный дисбаланс между предложением и спросом. ЕЦБ следует стремиться минимизировать только эту вторую категорию изменений.
Да, иногда утверждают, что центральные банки должны таргетировать индексы потребительских цен, подобные HICP, потому что они лучше отражают уровень покупательной способности и упрощают объяснение принимаемых решений. Но как показывают недавние опросы, общество не вполне понимает даже нынешнюю монетарную политику.
Очевидно, что центральным банкам надо улучшать свои коммуникации с общественностью. Но не столь очевидно, почему таргетирование индекса базовых цен, из которого исключены цены на энергоресурсы, будет сколько-нибудь проблематичней, чем нынешние подходы, с точки зрения коммуникаций с обществом. И оно будет ещё менее проблематичней для экспертов, которые пристально следят за вопросами монетарной политики.
Помимо изменения таргетируемых цен, ЕЦБ мог бы также подумать о реформах, которые сделают монетарную политику более устойчивой к шокам на стороне предложения. Один из вариантов – таргетировать траекторию номинального ВВП, с тем чтобы шоки, вызванные ростом издержек на фоне одновременного экономического спада, не провоцировали нежелательного роста процентных ставок. В постпандемической среде, в которой уровень номинального долга будет оставаться высоким ещё долгое время, будет крайне сложно ужесточать монетарную политику лишь потому, что один негативный шок на стороне предложения толкнул инфляцию выше 2%. Если темпы роста реального (с учётом инфляции) ВВП будут подавляться, тогда монетарное ужесточение может дестабилизировать долговую динамику и привести к драматическим последствиям.
Напротив, благодаря политике таргетирования номинального ВВП и убедительным бюджетным правилам еврозоны, ЕЦБ будет лучше позиционирован для руководства упорядоченным, постепенным снижением соотношений долга к ВВП, в то время как ценовая стабильность будет гарантирована в среднесрочной перспективе.
Так или иначе, в преддверии предстоящих важных структурных сдвигов представляется очевидной первоочередная задача ЕЦБ. Сегодня для Европейского центробанка настало время переключить инфляционное таргетирование на индекс базовых цен, для того чтобы его стратегия лучше соответствовала более широкой программе ЕС, связанной с климатом и декарбонизацией.
Автор Элен Рэй
Источник forbes.kz