Нарастающий поток комментариев взваливает вину за нынешний всплеск инфляции в США исключительно на ФРС. Но значительная часть этой критики демонстрирует поразительную наивность в том, что касается политического давления, которому подвергались в последние годы ФРС и другие центральные банки в мире , сообщает forbes.kz.
В США давление на ФРС достигло пика, когда в январе 2021 года демократы, жаждавшие применить на практике свои прогрессистские идеи, получили контроль над Белым домом и Конгрессом. Да, во многих аспектах Федеральный резерв обладает значительной независимостью, но у него далеко не такая степень институциональной независимости, как, например, у Европейского центрального банка.
ФРС является творением Конгресса, и это творение теоретически может быть радикально реформировано в кратчайшие сроки. Важно отметить, что срок полномочий председателя ФРС всегда истекает в первый год нового президентского срока, при этом администрация президента Джо Байдена могла сделать ещё несколько назначений в ФРС. Хотя идея «уплотнения ФРС» (то есть увеличения количества должностей с целью склонить в свою пользу большинство голосов в руководстве центробанка) никогда не пользовалась особой популярностью, руководство ФРС, несомненно, обратило внимание на дискуссии в администрации Байдена о том, что, может быть, стоит сбалансировать консервативное большинство в Верховном суде США путём увеличения количества судей.
На фоне стремлений Байдена устроить масштабное бюджетное стимулирование насколько реалистично было думать, что ФРС сможет начать повышать процентные ставки в первой половине 2021 года, когда начала расти инфляция? Большинство экономистов тогда даже не считали инфляцию серьёзным поводом для макроэкономической озабоченности. Напомню, ещё в феврале 2021 года мой коллега по Гарварду Лоуренс Саммерс начал мягко предостерегать по поводу инфляции, но многие экономисты тогда не считали гарантированным уверенное восстановление экономики после пандемии Covid-19.
Кроме того, прогрессисты были очарованы идеей, что можно значительно увеличивать федеральный долг США, не провоцируя при этом сильного роста инфляции или процентных ставок. У «Современной монетарной теории» (СМТ), экстремальной версия идеи, призывавшей ФРС выкупать долговые обязательства Казначейства по мере их эмиссии, нашлось много влиятельных поклонников среди политиков и СМИ. Буквально в феврале 2022 года, когда годовые темпы инфляции в США достигли 7,9%, газета «New York Times» опубликовала хвалебную статью о ведущем проповеднике СМТ Стефани Келтон.
Если бы Федеральный резерв начал повышать ставку по федеральным фондам в первой половине 2021 года (хотя бы на четверть или половину процентного пункта), тогда администрация Байдена точно добилась бы, чтобы центральный банк нёс всю ответственность за любой последующий спад экономики. А сторонники СМТ заявляли бы, что их эксперименту не дали шанс.
Это была бы крайне эффективная критика в адрес ФРС, учитывая то, как долго инфляция дремала. До пандемии (не считая нескольких экстремальных случаев, например, в Аргентине и Венесуэле) казалось, что инфляция просто исчезла. А доминировавшие низкие процентные ставки означали, что правительства многих стран чувствовали в себе уверенность для значительного увеличения бюджетного дефицита.
Уважаемые экономисты центристских взглядов, например, Оливье Бланшар, делали авторитетные заявления, что правительствам стоит меньше беспокоиться о долге, чем в прошлом, потому что процентные ставки будут оставаться очень низкими относительно темпов роста ВВП. Другие же подчёркивали, что правительствам следует допускать увеличение долга в период рецессий и кризисов, но не очень стараться активно снижать его размеры в период экономического бума. Казалось, что инфляция не создаёт больших поводов для тревог.
Более того, так называемые «деньги с вертолёта», то есть финансирование центробанками бюджетного дефицита, широко рекламировалось как способ стимулирования экономики в тех случаях, когда монетарные власти уже не могут снижать процентные ставки, достигшие почти нуля. Хотя некоторые из нас активно доказывали, что СМТ и даже её более мягкие вариации являются глубоким заблуждением, эта теория оказалась очень соблазнительной, и до тех пор, пока инфляция не вырвалась реально из-под контроля, её изъяны было трудно продемонстрировать с убедительностью. В каком-то смысле эксперимент администрации Байдена с гиперстимулированием растущей экономики нуждался в тестировании, а если бы Федеральный резерв встал у прогрессистов на пути, они бы превратили его в мишень.
Всё это может объяснить, почему Федеральный резерв воздерживался от повышения ставок на начальном этапе, но почему же он и дальше отказывался действовать, когда в конце 2021 года темпы роста цен ускорились? Отчасти это может объясняться тем, что экономисты ФРС на самом деле думали, что инфляционное давление имеет временный характер. Однако важную роль сыграло и решение Байдена притормозить переназначение председателя ФРС Джерома Пауэлла до конца ноября. Если бы ФРС начал повышать процентные ставки во второй половине 2021 года, тогда президент, скорее всего, заменил бы Пауэлла на кого-нибудь с более мягкими взглядами, а рынки немедленно учли бы дисконтирующее влияние роста ставок.
Существует ли какой-нибудь способ улучшения защиты ФРС от подобного давления в будущем? Я считаю ошибкой Федерального резерва то, что в 2019 году он не отнёсся серьёзно к идее проведения политики глубоко отрицательных процентных ставок в качестве способа борьбы с дефляцией. Справедливости ради, стоит отметить, что в этом вопросе экономическая наука в целом тоже серьёзно отстаёт. Значительная часть интеллектуального сопротивления глубоко отрицательным процентным ставкам является поразительно поверхностным, и Федеральному резерву надо будет обратить на это внимание, когда он будет в очередной раз пересматривать рамки своей монетарной политики.
Если бы у ФРС были более мощные инструменты для борьбы с дефляцией, тогда он, скорее всего, гораздо храбрее и быстрее повышал процентные ставки, когда вдруг подскочила инфляция. В полной мере влияние монетарной политики на инфляцию обычно проявляется через несколько кварталов, и ФРС нужна уверенность, чтобы действовать проворней.
Если суммировать, на ФРС, несомненно, лежит определённая доля вины за великую инфляцию 2020-х. Однако очень большую роль сыграли также сильное политическое давление со стороны левых и полные избыточного оптимизма анализы безлимитной долговой политики, не говоря уже о действительной неопределённости, сложившейся вокруг инфляции и реальных процентных ставок.
Источник forbes.kz