Какой будет экономика после коронавируса? Без кардинальной смены экономической политики «День сурка» нам гарантирован.
Эксперт международной брокерской группы «Тикмилл» Арман Бейсембаев рассказал о влиянии ковида, президентских выборов в США, специфике импорта и нежизнеспособности существующей экономической модели,пишет 365info.
Базовый, негативный и позитивный
Арман, в следующем году Moody’s прогнозирует цены на нефть на уровне $40-45. Fitch Ratings пересмотрел в сторону повышения прогноз роста мирового ВВП в 2021 году до 5,3% с 5,2%. Что это может означать для казахстанской экономики?
— Кое-что, безусловно, означает. Для начала начну с базового сценария. Несомненно, восстановление мировой экономики – это позитив для рынка нефти, что означает восстановление спроса на нее. При разумных ограничениях предложения со стороны ОПЕК+ цена на нефть имеет шансы на рост, и вероятно, даже выше $50 за баррель. Это благоприятно скажется на Казахстане как экспортере сырья. А значит, вслед за восстановлением мировой конъюнктуры можно ожидать и роста казахстанской экономики.
Есть другие варианты?
— Естественно. К примеру, позитивный сценарий предполагает окончание пандемии, полное восстановление мировой экономики и рост цен на нефть выше $60. В этом случае у казахстанской экономики есть шансы возвращения на «доковидные» темпы роста не менее 4%, что позволит уже к 2022 году не только достичь этого уровня, но и превысить его.
Согласно логике, теперь вы должны перейти к негативному сценарию. Он самый страшный?
— Отвечу так, страшный, но пока не смертельный. Негативный сценарий предполагает продолжение пандемии с периодическими всплесками заражений, закрытиями экономик и границ. Это будет препятствовать восстановлению мировой экономики и восстановлению цены на нефть, которая не превысит $40-45. Наоборот, может подешеветь до $30 и ниже.
В этом случае о росте казахстанской экономики можно будет забыть еще на пару лет
С коронавирусом придется жить в обнимку долго
Арман, вот вы говорите «пару лет», а мне это видится чуть ли не вечностью. Но давайте перейдем к еще одному фактору, который не может не сказаться на экономике. Я про ковид…
— В принципе, многие сильно ошибаются по поводу многочисленных сообщений о вакцинах. Ее появление еще не означает окончание пандемии. Процесс вакцинации осложняется трудностью их производства в достаточном объеме и доставки во все регионы планеты. Плюс ускоренная разработка и регистрация вакцин повышает вероятность ошибок, побочных эффектов и т.д. Мутации вируса могут сделать уже имеющиеся вакцины фактически бесполезными. Думаю, более квалифицированно об этом могут рассказать специалисты в этой области.
Но сообщения о вакцинах все же влияют не только на мировую, но и казахстанскую экономику. Вы же не можете отрицать очевидное?
— И не собираюсь отрицать. Сейчас рынок сконцентрирован на позитиве, связанном с появлением вакцин, что дает надежду на скорое окончание пандемии. Но надо понимать, что полностью купировать COVID-19 и официально констатировать окончание пандемии, вероятно, не удастся даже в следующие 10 лет.
Судя по всему, человечеству придется привыкать сожительствовать с этим вирусом, сведя на нет разразившуюся инфодемию
Собственно, этот процесс идет уже прямо сейчас.
Но нефть из-за сообщений о вакцинах все равно подорожала.
— Согласен. Сейчас сообщения о вакцинах позитивно влияют на нефть, которая к сегодняшнему дню выросла уже до $50 за баррель, что повышает доходы бюджета и способствует снижению напряженности в экономике. Это, кстати говоря, как раз уровень не только «доковидных» цен, но и до провалившихся переговоров в рамках ОПЕК между Саудовской Аравии и Россией в начале марта.
Странная специфика казахстанского импорта
Арман, Россия для Казахстана означает много. Здесь и протяженная граница, и высокая доля в торговле, и еще много чего другого. Может ли Россия выполнить роль паровоза, который вытянет из кризиса и казахстанскую экономику?
— Вряд ли. Мы, скорее, в одной упряжке. Россия – наш главный торговый и экономический партнер, поэтому состояние ее экономики влияет и на нас. А состояние курса рубля так или иначе оказывает влияние на курс тенге. Но несмотря на это, доля России в мировой экономике порядка 1,5%, что очень мало, поэтому ее вклад в восстановление мировой экономики весьма незначителен.
Вместе с тем структуры наших экономик очень похожи. Россия – такая же сырьевая страна, живущая на нефтяные доходы, что и Казахстан. Разве что российская экономика несколько более диверсифицирована в плане объема внутреннего несырьевого производства. Так что факторы, влияющие на Казахстан, пусть и в несколько меньшей степени, но влияют и на Россию тоже.
Но кроме России есть Китай, США и Европейский союз. От кого Казахстан зависит больше, а от кого меньше?
- Совокупно Китай, США и ЕС дают больше половины всего мирового ВВП. Одновременно они являются основными потребителями нефти. Именно от них зависит, какой будет стоимость нефти, а значит, от уровня их потребления зависит и состояние казахстанской экономики.
- Причем от ЕС и Китая, как основных покупателей нефти и газа, мы зависим намного больше, чем от США. То есть доля США во внешней торговле Казахстана составляет около 5%, тогда как Россия занимает первое место с 30-35%, Китай – 15-20% и ЕС – 10-15%.
Больше всего Казахстан импортирует из России. Получается, наш сосед производит все, что нужно нам.
— Не все просто, как кажется на первый взгляд. До половины всех экспортных поставок Казахстана приходится на ЕС, а подавляющий объем импорта идет из РФ.
Но здесь надо внести уточнение. На самом деле большую часть продукции мы импортируем из ЕС и Китая, однако вся она идет через Россию. Она пользуется своим монопольным положением, лишая нас возможности напрямую завозить товары из этих стран. Такая ситуация, к примеру, сложилась со смартфонами.
Крупные поставщики смартфонов не могут завозить их из Китая напрямую в Казахстан, они должны это делать через Россию
Парадокс, но факт.
Выборы в США и иранский голод
Арман, на президентских выборах в США победил демократ Джо Байден. Есть ли между этим событием и восстановлением казахстанской экономики какая-то связь?
— Выборы в США не влияют на нас напрямую. Однако политика воздействия, которую проводит американский президент со странами, имеющими с нами экономические связи, оказывает влияние и на нашу экономику.
Трамп разжег полномасштабную санкционную войну с Китаем, а затем с Канадой, Мексикой, Ираном, Турцией, ЕС, что в конечном итоге почувствовали и мы
В чем, на ваш взгляд, опасность, возможно, новой политики Байдена в отношении Ирана?
— США могут вернуться к «ядерной сделке» с Ираном. Основные опасения как раз связаны с официальным Тегераном. Выйдя на рынок нефти, Иран может проигнорировать ограничения добычи в рамках соглашения ОПЕК+. Если Тегеран сумеет нарастить добычу, увеличит предложение на рынке. Как следствие, это негативно скажется на нефтяных ценах.
Бизнес как дойная корова
Арман, как коронавирус повлиял на казахстанскую экономику?
— С началом пандемии и последовавшим спадом появился шанс на ее переформатирование, смену экономической парадигмы и построение новой системы взаимоотношений. Но эксплуатируется прежняя парадигма, причем за этот год степень ее доминирования стала только больше.
И как воспринимается властями бизнес?
— Ожидаемая ставка на МСБ как драйвера для новой экономики, несмотря на заявления с высоких трибун, не сработала. Упор сделан на увеличение присутствия государства и монополизацию. Ощутимо выросло давление на МСБ, несмотря на объявленные меры по его поддержке.
Бизнес по-прежнему воспринимается как дойная корова, с помощью которой заработать пытаются практически все контролирующие инстанции – угрозами, штрафами, санкциями, проверками, налетами и наездами.
О вреде консервации текущей экономической модели
Арман, коррупции стало больше или меньше?
— Однозначно больше. Начавшийся карантин открыл для нее много возможностей. Масштаб трат государственного бюджета вырос, но выросли и коррупционные схемы, которые смазали реальный позитивный эффект этих денег. А карательные и коррупциогенные меры не только против МСБ, но и против населения стали приобретать угрожающие размеры. Все это происходит на фоне роста цен на все категории товаров, обнищания населения и продолжающейся деградации социальной сферы и инфраструктуры.
Все на самом деле плохо?
— Плохо. Таковы реалии, в которых мы живем. Я не вижу никакой перспективы в будущем. Да, конечно, если вырастут цены на нефть, снизится градус напряженности и экономика вернется на траекторию роста. Но остаются большие вопросы не только по поводу темпов этого роста, но и по его качеству. Даже более того, есть опасения, что рост цен на нефть станет мотивацией для сворачивания тех зачатков позитивных реформ, которые начаты под давлением обстоятельств.
Арман, какими должны быть темпы роста экономики, чтобы улучшение ощутили простые люди?
— Есть такое утверждение в экономической среде, что население в развивающихся странах ощущает рост экономики только при темпах, ежегодно превышающие 5%.
В этом плане «доковидные» 4% роста население практически не ощущало. Для него при стагнации зарплаты растут лишь цены
Нам для развития страны и ощущения делового драйва нужен рост от 6-7%, причем качественный. Таких темпов роста у нас нет уже очень давно. Есть очень большие сомнения, что при сохранении нынешней экономической системы и парадигмы отношений в ней они вообще возможны. Понятно, что рост цен на нефть может обеспечить нам ненулевые темпы роста, но вот при идущей консервации текущей экономической модели о развитии и тем более процветании, я думаю, можно забыть.
Автор Тулкин Ташимов
Источник 365info.kz