Вместо того чтобы выполнять роль слуг национальной экономики, лица, определяющие денежно-кредитную политику, стали хозяевами глобализованной и финансируемой мировой экономики.
Пятьдесят лет назад президент США закрыл золотое окно (отказался от привязки доллара к золотому стандарту), прекратил контроль за движением капитала и открыл новую эру глобализованных финансов. «Шок Никсона» в мгновение ока изменил международную валютную систему, а затем, постепенно, и статус центральных банков. Вместо того чтобы выполнять роль слуг национальной экономики, лица, определяющие денежно-кредитную политику, стали хозяевами глобализованной и финансируемой мировой экономики. И это развитие напрямую влияет на нашу способность решать проблемы изменения климата и утраты биоразнообразия.
Несмотря на свою технократическую загадочность, руководители центральных банков являются политически назначенными государственными служащими с окладом из бюджета, и их власть по-прежнему обеспечивается налогоплательщиками в соответствующих юрисдикциях. Как отмечает бывший заместитель управляющего Банком Англии Пол Такер, «право создавать деньги – скрытая способность налогообложения».
Таким образом, вопрос статуса и конституционной роли центральных банков в первую очередь демократический, а не экономический или технический. Как менеджеры государственных учреждений, имеющие монополию на выпуск валюты и ликвидность, они обладают великолепным мощным инструментарием, который можно использовать только потому, что он поддерживается государственными казначействами.
Казначейства, в свою очередь, поддерживаются бюджетными ресурсами страны, включая налоговые поступления, и жизненно важными для частного финансового сектора государственными учреждениями, такими как судебная система, обеспечивающая исполнение контрактов. Чем сильнее государственные институты и налоговая база государства, тем шире полномочия центрального банка по генерированию ликвидности и выше рейтинг облигаций и валюты страны.
Несмотря на давно господствующую идеологию «свободных рынков», капитализм всегда зависел от государственных институтов и ресурсов для получения прироста капитала и прибыли, точно так же, как центральные банки всегда руководили гибридной частной и государственной финансовой системой. Что является новым, так это то, в какой степени ресурсы центрального банка (балансовые отчеты) были расширены и использованы в частных интересах обширных, нерегулируемых и системно рискованных рынков капитала в рамках «теневой банковской» системы.
Излагая историю этих событий, политический экономист Бенджамин Браун отмечает, что «кризис стагфляции 1970-х годов и сокрушительное подавление инфляции в США [бывшим председателем Федеральной резервной системы США] Полом Волкером в начале 1980-х годов» привели к передаче ответственности за денежно-кредитную политику от тех, кто непосредственно подотчетен избранным представителям. С тех пор, утверждает Браун, финансовый капитал зависел от «независимых» центральных банков и арбитражных судов, которые защищали его «от местной демократии».
Между тем, Банк международных расчетов подсчитал стоимость чрезвычайных фискальных, монетарных и макропруденциальных мер, применяемых центральными банками с 2007 года для укрепления частных финансовых рынков и смягчения их неблагоприятных экономических последствий. Примечательно, что экономисты БМР считают, что программы центрального банка по покупке частных активов составили половину от общего объема покупок за этот период. И, как показали другие исследователи, значительная доля этих финансовых потоков пошла на поддержку ископаемого топлива и других углеродоемких секторов.
Общие суммы, задействованные там, огромны. Ранее в этом году баланс евросистемы превысил 7 трлн евро (8,3 трлн долларов), что составляет более 60% ВВП еврозоны. Баланс Банка Японии в настоящее время составляет 130% ВВП. Объем ФРС вырос с 4,3 трлн долларов в середине марта 2020 года до пика в 8,2 трлн долларов в конце июля 2021 года. Это эквивалентно примерно 40% номинального ВВП США, уровня, не виданного со времен Второй мировой войны.
Помимо этого, с 2007 года центральные банки использовали свои государственные полномочия для участия, влияния и формирования обширной теневой банковской системы стоимостью 52 триллиона долларов, в которой они стали частными дилерами последней инстанции и маркет-мейкерами первой инстанции. Расширение теневой банковской деятельности следует из периода 1981-2014 годов, когда правительства 30 стран мира решили приватизировать свои пенсионные фонды. В результате огромный пул мировых сбережений перетек в фонды управления активами на глобализованных, в значительной степени нерегулируемых рынках капитала. Поскольку суммы были слишком велики, чтобы их могли разместить коммерческие банки «Мэйн-стрит», возникла теневая банковская система.
Эти более ранние политические решения по финансированию глобальной экономики никуда не делись и будут препятствовать нашим усилиям по решению более широких социальных проблем, таких как изменение климата. Учитывая нестабильное состояние биосферы, крайне важно переориентировать деятельность центральных банков на то, что Браун называет «общественной целью», а не на задачу поддержания частных прибылей на рынках капитала.
Человечество в настоящее время сталкивается с ужасающими климатическими и экологическими угрозами. Хотя все еще есть шанс сократить выбросы парниковых газов темпами, необходимыми для поддержания глобального потепления ниже 1,5℃, утрата биоразнообразия уже идет полным ходом. На самом деле мы движемся к точке цивилизационного коллапса быстрее, чем думали ученые раньше. В исследовании, опубликованном в «Трудах Национальной академии наук» в июне 2020 года, Херардо Себальос, Пол Р. Эрлих и Питер Х. Ворон утверждали, что «продолжающееся шестое массовое вымирание может быть самой серьезной экологической угрозой существованию цивилизации, потому что оно необратимо». (Курсив добавлен.)
Многие, в том числе ключевые фигуры в администрации президента США Джо Байдена, считают, что задачу обеспечения выживания человеческой цивилизации можно оставить на усмотрение рынков частного капитала. На своей первой пресс-конференции в качестве посланника США по климату Джон Керри воздал должное ответственному за климат генеральному директору BlackRock Ларри Финку и, по сути, умолял Уолл-Стрит прийти на помощь плану администрации по борьбе с изменением климата. Затем национальный советник США по климату Джина Маккарти подчеркнула: «Вопрос не в том, будет ли частный сектор участвовать в этом; вопрос в том, будет ли частный сектор этим управлять».
Во время Великой депрессии лицом, которое большинство американцев ассоциировало с реагированием, был демократически избранный президент Франклин Д. Рузвельт. Должны ли мы теперь рассчитывать на неизбранного, неподотчетного управляющего фонда – или, возможно, на председателя ФРС Джерома Пауэлла, – чтобы спасти человеческую цивилизацию от краха? Нынешняя структура глобализованных финансов как раз и способствует такому недемократическому результату. Нам необходимо противостоять этому, иначе все закончится возвращением фашизма в разгар климатического кризиса.
Если мы собираемся предотвратить как политический, так и климатический кризис, то должны преобразовать международную валютную систему таким образом, чтобы она поддерживала демократию и политическую автономию национальных государств. Это означает повторное введение контроля за движением капитала, перерегулирование мировой банковской системы, повторную национализацию пенсий и восстановление политической и экономической власти избранных собраний, а не только их руководителей и глав центральных банков.
Безусловно, во избежание коррупции необходимо будет сохранить разделение полномочий между центральными банками и политиками. Но от центральных банков потребуется законодательно переориентировать свой обширный набор инструментов планирования на нужды демократии и внутренней экономики.
Пятьдесят лет назад политическое решение одного избранного президента и его советников в одночасье изменило международную финансовую архитектуру. Такие демократические преобразования вполне возможны, и сейчас мы экстренно нуждаемся в другой финансовой архитектуре.
Автор Энн Петтифор
Источник forbes.kz