Когда начинается кризис рыночной или балансовой ликвидности, а инфляция находится выше целевого уровня, становится неизбежным противоречие в задачах центральных банков – поддержание ценовой стабильности и финансовой стабильности , сообщает forbes.kz .
В подобных случаях, я считаю, финансовая стабильность обязательно должна быть на первом месте, потому что это необходимое условие для эффективного достижения ценовой стабильности.
Но это не означает, что центральный банк должен прекращать или приостанавливать реализацию антиинфляционных мер, когда ему грозит банковский кризис или возникают аналогичные системные риски для стабильности. Противоречие между задачами поддержания ценовой стабильности и финансовой стабильности надо устранять, используя учётную ставку центробанка для борьбы с инфляцией и используя размеры и структуру его баланса в качестве макропруденциального инструмента поддержания финансовой стабильности. Для достижения обеих целей абсолютно необходимо вызывающее доверие информирование.
Финансовая стабильность в стране с крупной, развитой экономикой не подвергается существенному воздействию, когда безрисковая краткосрочная номинальная процентная ставка повышается на 50 базисных пунктов. Такое воздействие на неё оказывают взаимосвязанные премии за риск при обеспечении ликвидности и кредитов, а также исчезновение потенциальных покупателей и кредиторов на неликвидных финансовых рынках, когда кредитование оказывается ограничено. В 2022 году Банк Англии совершенно верно поступил, когда в период ужесточения монетарной политики из-за непоследовательных решений тогдашнего премьер-министра Лиз Трасс он временно занялся покупкой долгосрочных облигаций британского правительства и отложил программу «количественного ужесточения», предполагавшую продажу гособлигаций из Фонда покупки активов (APF).
Покупка финансовых активов, продолжавшаяся с 28 сентября по 14 октября, была нужна для преодоления существенных сбоев на рынках долгосрочных гособлигаций. Но уже 3 ноября Банк Англии на первом после завершения этих покупок заседании комитета по монетарной политике сигнализировал о неизменном стремлении к целевому уровню инфляции и повысил учётную ставку на 75 базисных пунктов – с 2,25% до 3%. Затем ставка была повышена ещё дважды на 50 базисных пунктов – 15 декабря и 2 февраля. Пруденциальный характер проводившейся Банком Англии временной покупки активов был бы ещё более очевидным, если бы эти активы были стерилизованы.
Европейский центральный банк тоже правильно поступил, повысив в этом месяце учётную ставку на 50 базисных пунктов, несмотря на финансовые волнения, спровоцированные банкротством Silicon Valley Bank (SVB) в США. Инфляция, измеряемая в виде номинального «гармонизированного индекса потребительских цен» (HICP), в феврале составила 8,5%, при этом темпы роста базового индекса HICP (исключающего волатильные цены на энергоресурсы и продовольствие) достигли 5,6%. На обеспокоенность по поводу финансовой стабильности ЕЦБ отреагировал заявлением, что у него «есть весь необходимый набор инструментов для обеспечения ликвидности в финансовой системе еврозоны, если это будет необходимо, и для обеспечения плавного изменения (трансмиссии) монетарной политики». Банк добавил также, что у него «имеется "инструмент защиты трансмиссии" (TPI) для преодоления необоснованной и неупорядоченной динамики на рынках, которая создаёт серьёзные угрозы для плавного изменения (трансмиссии) монетарной политики во всех странах еврозоны».
Какие решения примет Федеральный резерв на своём предстоящем заседании? Я полагаю, что тревоги по поводу финансовой стабильности после краха банков SVB и Signature Bank были эффективно устранены путём предоставления гарантий на вклады, размещённые в этих двух крайне плохо управлявшихся финансовых учреждениях. Де-факто это означает, что отныне все вклады в американских банках застрахованы. Это, конечно, увеличивает моральный риск недобросовестного поведения, потому что некомпетентные или безответственные банковские менеджеры не будет наказываться оттоком информированных вкладчиков. Но это неизбежная цена за устранение системных угроз, создаваемых бегством вкладчиков. И моральный риск был всё же уменьшен, потому что было допущено банкротство этих банков, а на плечи их акционеров и не имеющих залогов кредиторов (а возможно, и кредиторов с залогом в случае достаточно крупных убытков) лягут любые издержки, вызванные ошибками в управлении банками.
Впрочем, это пруденциальное решение не было оптимальным. Созданную ФРС новую «Программу срочного финансирования банков», которая предлагает кредиты банкам на год под залог, оцениваемый по номиналу, следовало сделать доступной лишь на штрафных условиях. Рыночная стоимость у многих долговых инструментов, подходящих для этой программы, значительно ниже номинала, поэтому кредитор последней инстанции превращается в кредитора первой инстанции, который предлагает кредиты с существенным субсидированием. Подобная же аномалия (оценка залога по номиналу) сегодня наблюдается и в случае с кредитами, предоставляемыми в дисконтном окне.
По состоянию на конец 2022 года объём нереализованных убытков американских банков по ценным бумагам, которые они планировали держать до погашения, достигал примерно $620 млрд. Можно не сомневаться, что повышение процентных ставок ещё больше снизит рыночную стоимость ценных бумаг с длительными сроками погашения. Ну и пусть. Мы не знаем, какую часть этих рисков банки захеджировали (и какие у них контрагенты в этом хеджировании). Однако мы знаем, что убытки банков (на упорядоченных рынках), вызванные ошибками в инвестиционных решениях, являются частью здорового дарвиновского механизма, на который опирается рыночная экономика, и его частью является также упорядоченная санация обанкротившихся финансовых учреждений. Центральный банк обязан быть готов – в качестве кредитора последней инстанции и маркетмейкера последней инстанции – в полной мере выполнять свои обязанности по поддержанию финансовой стабильности, когда неликвидность, бегство вкладчиков или другие провалы рынка начинают создавать системную угрозу.
В январе базовая инфляция (личные потребительские расходы) оставалась на высоком уровне 4,7%, поэтому на предстоящем заседании Федеральный резерв должен повысить целевой коридор учётной ставки на 50 базисных пунктов. Впрочем, я опасаюсь, что он может ограничиться 25 базисными пунктами из-за неоправданных тревог по поводу последствий более резкого повышения ставки для финансовой стабильности. В краткосрочной перспективе финансовая стабильность в США будет гораздо лучше обеспечена, если Федеральный резерв будет полностью готов в любой момент вмешаться в качестве кредитора и маркетмейкера последней инстанции. А что касается стабильности в среднесрочной и долгосрочной перспективе, то следует вновь ввести в действие изначальные нормы регулирования Додда-Франка, которые были отменены в 2018 году в отношении малых и средних банков, и, возможно, следует вернуть ограничения на собственную инвестиционную деятельность банков. А может быть, следует вообще отказаться от частичного банковского резервирования. Более напористый и компетентный банковский надзор тоже не повредил бы делу.
Автор Уиллем Бейтер
Источник forbes.kz