В последнее время все больше стали говорить о бедности в Казахстане, которую до эпидемии коронавируса (приведшей к росту безработицы и к падению уровня доходов у многих казахстанцев) не считали серьезной проблемой. Но сейчас не просто бедность, а рост детской бедности является одной из самых серьезных угроз для национальной безопасности и для будущего страны.
Слепая зона
По официальным данным, в стране насчитывается около 1 миллиона бедных людей, которые имеют доходы ниже прожиточного минимума. При этом данные цифры как всегда далеки от реальности. Причина проста: властям невыгодно озвучивать реальные цифры по бедности по разным причинам. Чем больше бедных в стране, тем больше потребуется увеличивать социальные расходы на поддержку уязвимых слоев населения. На это наши чиновники всегда идут неохотно. К тому же, официальное признание роста количества бедных людей в Казахстане негативно бьет по репутации страны, которую наши власти все еще продолжают рекламировать в качестве потенциального кандидата в список 30 развитых стран мира, хотя эпидемия коронавируса прошлого года обнулила наши мифические достижения во многих сферах.
Но эквилибристика цифрами – любимая забава казахстанских чиновников в королевстве кривых зеркал. В итоге реальный уровень бедности в Казахстане для нашей власти всегда находился в «слепой зоне». Хотя есть и другие цифры. Во Всемирном банке считают, что уровень бедности в Казахстане может вырасти до 12-14%. В результате количество бедных может составить больше 2 млн человек.
Но дьявол кроется в деталях. А точнее – в цифрах. Казахстан в рейтингах Всемирного банка относится к странам с уровнем дохода ниже среднего. Это значит, что по этой методике черта бедности в Казахстане по расчетам Всемирного банка составляет $5,5 в день, это чуть больше 70 000 тенге в месяц. То есть тот, кто зарабатывает в Казахстане меньше 70 000 в месяц, по методикам Всемирного банка уже является бедным человеком. А вот по логике нашей власти и официальной казахстанской методике бедным является лишь тот, кто имеет доход ниже прожиточного минимума, то есть ниже 34 302 тенге в месяц.
По этой абсурдной логике если ты получаешь все те же 42 500 тенге в месяц, то бедным не являешься, так как это равняется минимальной заработной плате. А уж если получаешь 70 000 тенге в месяц, то с точки зрения чиновников можешь считать, что твоя жизнь удалась.
Вполне возможно, что властям также выгодно иметь низкий показатель прожиточного минимума, так как именно от него отталкиваются при разработке и реализации разнличных социальных программ и выплат.
Неудивительно, что довольно часто звучали призывы заставить всех наших министров, акимов и депутатов хотя бы несколько месяцев пожить на минимальную заработную плату или с той самой потребительской корзиной, которую они сами одобрили, но которая не удовлетворяет реальных потребностей среднестатистического казахстанца. По мнению экспертов, в эту корзину входит всего чуть более 40 продуктов, хотя научно обоснованные физиологические нормы потребления продуктов питания включают минимум 65 продуктов. Поэтому уже давно звучат предложения привести состав потребительской корзины в соответствие с реальными физиологическими потребностями человека.
Кроме этого, при определении уровня бедности некоторые эксперты также предлагают учитывать, сколько люди тратят денег не только на еду, одежду и коммунальные услуги, но также на образование, здравоохранение и отдых. Хотя не секрет, что многие казахстанцы все больше денег тратят на продовольствие, которое постоянно дорожает. И рацион значительного количества людей состоит в основном из макарон, хлеба и чая.
Кстати, в европейских странах в потребительскую корзину входит от 250 до 300 видов продовольственных и непродовольственных товаров и услуг. Более того, в некоторых европейских странах в потребительскую корзину входят даже расходы на отдых!
Но особенностью Европы является то, что там доминирует средний класс и принципы социально ориентированного государства. У нас же больше 70% граждан Казахстана – либо социально уязвимые слои населения, либо протосредний класс, который находится между средним классом и малоимущими. Поэтому, кое-кто уже подсчитал, что величина прожиточного минимума в Казахстане должна составлять минимум 100 тыс. тенге, чтобы человек мог удовлетворить свои минимальные физиологические потребности с точки зрения покупки продовольственных и непродовольственных товаров. И сюда даже не включены расходы на образование, а также расходы на секции и кружки для детей, особенно если речь идет о многодетных семьях.
Бедность по наследству
Анализ Всемирного банка показывает, что в группе самых бедных преобладают именно многодетные семьи. Такая же ситуация наблюдается и в Казахстане, где существует столь серьезная проблема как детская бедность, которую на официальном уровне стараются часто обходить вниманием, делая вид, что эта не слишком большая проблема. Но, как отмечает казахстанский эксперт, учредитель Zertteu Research Institute Шолпан Айтенова, из 6 миллионов детей в Казахстане около 1 миллиона проживает в бедных семьях. А это уже катастрофа общенационального масштаба, ведь бедность может передаваться по наследству, и многим детям тяжело будет выбраться из замкнутого круга.
После развала СССР Казахстан уже столкнулся с таким явлением как потерянное поколение, когда многие молодые люди превратились в социальных аутсайдеров, влились в ряды маргинальных слоев населения, либо ушли в криминальные или экстремистские организации.
Пандемия коронавируса, которая провоцирует рост безработицы и бедности, грозит появлением нового «потерянного поколения» из числа тех детей, которые уже стали заложниками бедности своих родителей. Ведь бедность порождает такие страшные последствия как рост самоубийств, преступности, наркомании, рост социальной напряженности и конфликтов.
Бедность подрывает здоровье, работоспособность, демографический, образовательный и научно-культурный потенциал нации. Все это говорит о том, что необходимо признать детскую бедность в Казахстане как одну из важных проблем, а ее решение в качестве одной из стратегических задач государства в ближайшие годы. Понятно, что решение этой проблемы требует более эффективной борьбы с безработицей и повышение уровня жизни родителей.
Но при этом игнорируется то, что бедность в сознании ребенка формируется не только за счет низкого уровня доходов его родителей, но также за счет комплекса неполноценности, связанного с ограниченным доступом ко многим услугам, которые имеют его сверстники из более обеспеченных семей. В том числе к образовательным услугам.
Образовательная сегрегация
В основе бедности часто лежит не просто неравный доступ к образованию, а неравный доступ к качественному образованию.
Понятно, что в условиях Казахстана жертвой кризиса национальной системы образования становится большинство казахстанских детей, не только из бедных семей. Неудивительно, что в начале 2020 года Казахстан занял 70 место из 73 в рейтинге лучших стран для образования. Мы оказались где-то между Ливаном и Мьянмой.
В пятерку лучших вошли США, Великобритания, Канада, Германия, Франция, куда наша молодежь в поисках качественного образования пытается уехать учится за границу, чтобы там же пытаться остаться. Кстати, этот рейтинг составлялся на основе глобального опроса, где учитывались баллы по трем ключевым параметрам:
- наличие хорошо развитой системы государственного образования;
- планы жителей страны получить высшее образование;
- уверенность в том, что страна обеспечивает высокое качество образования.
А в рейтинге лучших стран для воспитания детей, согласно международной программе по оценке образовательных достижений учащихся, Казахстан занял последнее 73 место, что говорит о снижении математической, естественнонаучной и читательской грамотности школьников 15-летнего возраста. Все это – результат многочисленных бестолковых образовательных реформ, который затевает каждый новый министр образования. Но от этих реформ качество образования только падает. Все это – результат некачественных учебников, на которые тратятся деньги налогоплательщиков. Все это также – результат коррупции в учебных заведениях.
И еще. Образование будет в кризисном состоянии в той стране, где учителя не имеют высокого социального статуса и высоких зарплат, а в результате на преподавательскую деятельность часто идут те, кто не может и не хочет учить наших детей. Им просто нужна работа. Поэтому те, кто может себе позволить, ищут своим детям репетиторов, отдают их в частные школы, водят в спортивные секции или кружки. Таким образом, в стране создано два образовательных измерения. Одно – для чиновников из министерства образования, которые рассматривают образование как сферу своей бюрократической власти и глупых экспериментов, где важен сам процесс, а не результат. Второе измерение – для тех родителей с кошельками, которые пытаются создать для своих детей более качественную альтернативную образовательную вселенную.
В результате разные искусственные социальные потолки в сочетании с имущественным расслоением населения породили образовательную сегрегацию на трех уровнях, что в первую очередь бьет по детям из бедных семей, особенно в сельской местности.
Во-первых, между качеством образования в регионах и в крупных мегаполисах, что часто напоминает выбор между «очень плохим» и «плохим». Хотя равный доступ к качественному образованию должен быть во всех регионах Казахстана, что уже ведет к решению другой проблемы, а именно выравниванию социально-экономических диспропорций между разными регионами страны за счет повышения их экономического благосостояния.
Во-вторых, между низкокачественным средним бесплатным школьным образованием и более качественным частным образованием, которое могут позволить немногие казахстанские семьи.
В-третьих, между низкокачественным и далеко не бесплатным высшим образованием внутри страны и более качественным зарубежным образованием, которое также могут позволить себе не все.
Таким образом, без ликвидации территориального и социального неравенства граждан при реализации права на доступ к качественному образованию и к культурным ценностям, в том числе в рамках дистанционного обучения, появление в стране необразованного «потерянного поколения» становится неизбежным. Хотя доступ к бесплатному качественному образованию не должен зависеть от того, где ты родился: в городе или в ауле, в богатой или бедной семье. Именно поэтому одним из важных дополнительных инструментов борьбы с психологией бедности у детей в малоимущих семьях в Казахстане должно быть создание за счет государства широкой инфраструктуры бесплатных детских творческих, научно-технических и других образовательных кружков, а также спортивных секций во всех регионах страны. Детям из бедных семей надо дать уверенность в себе и шанс на более качественное будущее уже сейчас, а не когда повысится благосостояние их родителей, что может занять длительный период или даже не произойдет никогда по тем или иным причинам.
Крайне важно расширить доступ детей из бедных семей не просто к бесплатным, а к качественным образовательным и медицинским услугам. Ведь мировой опыт уже давно вынес свой жесткий вердикт: низкий уровень образования и хронические болезни по причине плохих условий жизни часто обрекают людей на низкие доходы в будущем и на ограниченные возможности для достижения профессиональных успехов.
Кстати, не стоит забывать, что уже к 2025 году, по мнению экспертов, на казахстанский рынок труда придет более 250 000 новых молодых трудовых ресурсов, в том числе из бедных семей. Но неизвестно, в каком направлении может выплеснуться накопившееся социальное разочарование и недовольство тех, кто не найдет на этом рынке своего места. «Арабская весна» уже показала один из вариантов развития ситуации, когда часть молодежи, посчитав себя «потерянным поколением», пришла к выводу, что ей уже нечего терять, чтобы без страха бросить вызов системе и начать что-то серьезно менять.
«Нужда среди богатства»
В основе бедности могут лежать разные причины. Чаще всего любят ссылаться на кризисы, социально-экономические проблемы или психологию бедности. Но ведь есть еще и политические причины. Помню, в 90-е власть часто говорила о том, что Казахстан с его нефтегазовыми и прочими ресурсами – это новый Кувейт или Бахрейн, что все граждане страны получат такой же высокий уровень жизни, как во многих государствах Персидского залива. Но этого не произошло. Потому что у нас часто путали государственные карманы со своими. В результате миллиарды долларов шли не на развитие страны, а в офшоры. И все это происходит по причине того, что в стране так и не созданы эффективные системы общественного контроля над распределением ресурсов.
Конечно, власти любят говорить об иждивенческих настроениях в обществе, не желая признать, что в стране такое большое количество бедных, малоимущих и социально уязвимых слоев населения, в том числе – в результате неэффективной социально-экономической политики, так как в самой власти иждивенцев немало, а то, что они делают на своих государственных должностях, часто врагу не пожелаешь. Надо честно признать, что бедность в Казахстане – это часто результат отсутствия социальной справедливости и отсутствия общественного контроля над государственными доходами и расходами. В результате, как говорил Сенека самый тягостный вид бедности - нужда среди богатства. Казахстан – страна небедная. Но она богатая не для всех, а лишь для тех, кто ближе к кормушке. В итоге неравенство в распределении ресурсов также создает системную бедность.
Справедливое распределение доходов возможно при наличии нового более справедливого общественного договора между властью и обществом. В этом случае первые отчитываются и несут ответственность за проводимую политику перед вторыми, в том числе ведя системную борьбу с коррупцией. И эта борьба нужна не только потому, что коррупция сводит на нет любые попытки сделать социально-экономическую политику в стране эффективной, но и потому, что коррупция убивает веру в справедливость.
Автор Досым Сатпаев
Источник forbes.kz