Некоторые эксперты предрекают конец «эры гегемонии» американской валюты.
Замораживание большей части официальных валютных резервов России неизбежно привело к тому, что некоторые вновь стали предсказывать неизбежную кончину "непомерной привилегии" доллара как предпочтительной мировой резервной валюты. Но нам еще рано писать некролог доллару.
Само по себе введение санкций в отношении российских резервов, скорее всего, укрепит главенство доллара как основы фиатной валютной системы. Более быстрая эрозия статуса доллара может произойти только в том случае, если Соединенные Штаты регулярно будут применять такие финансовые санкции в качестве наступательного внешнеполитического оружия.
Действительно, за последние четыре года – период, отмеченный торговой войной между США и Китаем и пандемией COVID-19 – на доллар приходилось лишь 40% нового накопления резервов по сравнению с 23% на евро. Доля китайского юаня в новых резервах подскочила до 10%, в то время как японская иена и британский фунт также укрепились.
Несмотря на это, далеко не очевидно, что доверие к доллару ослабевает. Во-первых, рост мировых резервов за последние четыре года был лишь незначительной долей быстрого роста, наблюдавшегося в течение пяти лет до и после мирового финансового кризиса 2008 года, что отражает сокращение глобальных диспропорций. Долларовая доля резервов упала с 73% в 2001 году до 59% в прошлом году. Но большая часть этого снижения пришлась на 2000-е годы, когда резервы выросли на 8,1 трлн долларов (по сравнению с 2,6 трлн долларов за последнее десятилетие).
Во-вторых, новое выделение Международным валютным фондом в прошлом году 650 миллиардов долларов в виде специальных прав заимствования (СПЗ, резервный актив МВФ) искусственно снизило долю доллара в приросте мировых резервов во время пандемии. СПЗ опираются на корзину валют, в которой доля доллара составляет всего 42%, а доля евро, юаня, иены и фунта стерлингов – 31%, 11%, 8% и 8% соответственно. Поскольку СПЗ накапливаются главным образом в странах с развитой экономикой, которые никогда их не используют, эти доли фактически раздувают долю недолларовых валютных резервов.
Наконец, страны с прочными отношениями в области безопасности с США – включая подавляющее большинство государств с крупнейшими запасами валютных резервов – обычно поддерживают большую, чем в среднем, долю своих резервов в долларах. До тех пор, пока азиатские и европейские союзники Америки считают гарантии безопасности США заслуживающими доверия, у этих стран мало стимулов отказываться от доллара.
Замораживание резервов не ново, но меры против России – это первый случай, когда они были применены к стране G20 с высокой степенью глобальной торгово- финансовой интеграции. Для иностранных инвесторов замораживание резервов, направленное на создание финансовой паники, представляет собой экзистенциальную угрозу с точки зрения вероятности того, что капитал будет либо потерян, либо заблокирован в стране.
Эффективность санкций, наложенных на российские резервы, обусловлена не только действиями США, но и согласованными шагами, предпринятыми Европой и Японией. Их участие де-факто обеспечило практически единодушие, поскольку китайские банки стали неохотно иметь дело с Россией, опасаясь наложения ответных санкций.
Но пока наивысший риск санкций в отношении валютных резервов реально распространяется только на страны имеющие высокий риск попасть под глобально скоординированные меры, в частности Китай. Для подавляющего большинства других стран санкционный риск должен оставаться низким. Диверсификация резервов будет по-прежнему иметь смысл, но она, вероятно, пойдет на пользу валютам стран, которые считаются “далекими от санкций”.
И в то время, как торговая война США с Китаем и замораживание российских резервов вновь вызвали опасения по поводу ухода от доллара, вопрос заключается в том, “куда?” Сильный сетевой эффект лежит в основе “непомерной привилегии” доллара, а санкции против России, возможно, укрепили его статус якоря. Учитывая все обстоятельства, представляется целесообразным распределение резервов между долларом и другими валютами в соотношении 60/40.
В то время как юань должен продолжить пользоваться преимуществами прочных торговых связей Китая с более мелкими странами и экспортерами сырьевых товаров, его вызов доллару, возможно, пострадает от большей неопределенности в отношении верховенства закона и надбавки за риск, связанный с санкциями. Более крупные центральные банки могут более неохотно держать юани из-за риска западных санкций и соответствующего риска того, что Китай будет вынужден восстановить контроль над капиталом иностранцев. Таким образом, китайская валюта должна составлять незначительную долю мировых резервов.
Доля евро в мировых резервах должна восстановиться, если доходность вернется на положительную территорию. Недавний прогресс в снижении риска распада еврозоны является предпосылкой как для более высоких ставок, так и для увеличения доли мировых резервов. Тем не менее, Европе по-прежнему необходимо решить проблемы, которые удерживали долю евро в резервах ниже 30% до кризиса еврозоны: фрагментированные внутренние рынки капитала и несовершенные антициклические механизмы стабилизации.
Другие страны имеют определенную степень диверсификации рисков. Но они как индивидуально, так и коллективно слишком малы для того, чтобы предложить надежную альтернативу США, Китаю и Европе в качестве места для резервов.
Исходя из этого, можно ожидать затяжных последствий от замораживания российских резервов. Китай будет стремиться оградить свои существующие резервы от возможных санкций. Экспортеры сырьевых товаров рассмотрят вопрос о том, каким образом инвестировать в свежеотчеканенные валютные резервы, появившиеся в результате нынешнего сырьевого бума. А иностранные инвесторы, как государственные, так и частные, оценят возможный побочный ущерб от финансовых санкций, которые могут повлиять на конвертируемость активов в юанях в стране.
Что в конечном итоге может изменить продолжающееся господство доллара? Если бы история рифмовалась с опытом Соединенного Королевства столетней давности, это было бы связанно с некоторой комбинацией превышения финансовых санкций США, дальнейшей экономической стагнацией внутри страны и эрозией надежных гарантий безопасности за рубежом. Такой сценарий выглядит менее отдаленным, чем пять лет назад. Но не стоит делать ставку на то, что это произойдет в ближайшее время.
Автор Джин Фрида
Источник forbes.kz