В Алматы прошел ежегодный CFO Summit 2018. В этом году спикеры из государственного, финансового, инвестиционного секторов и бизнес-сообщества обсудили ряд актуальных проблем, касающихся текущего состояния экономики Казахстана. Собравшиеся также в очередной раз попытались выяснить, что мешает отечественному бизнесу успешно развиваться, об этом в материале Forbes Kazakhstan.
Как показал опрос среди гостей саммита, 32,8% из них считают, что основным фактором, тормозящим развитие предпринимательства, является «большая доля госкомпаний в экономике». Следующим по популярности ответом – 23% – стал «недоступные дорогие кредиты». По 18% набрали «чрезмерное государственное регулирование» и «недостаток квалифицированных кадров».
По мнению главы Visor Holding Айдана Карибжанова (№24 рейтинга богатейших бизнесменов Forbes Kazakhstan), «на этот простой вопрос нет простого ответа».
- Я думаю, что мы находимся в естественных рамках возможностей нашей страны, обусловленных географическим положением, структурой экономики, степенью развития производства, экспортным потенциалом, уровнем развития судебной системы, размером коррупции и рядом других вещей. В совокупности они не позволяют бизнесу развиваться больше. Бизнес – вещь очень незримая, которая базируется скорее на ощущениях и видении будущего. Когда бизнесмен видит отрицательные вещи, не важно, речь о малом бизнесе или большом, у него уменьшается оптимизм. То есть бизнесу одновременно мешает всё и ничего, – говорит Карибжанов.
С ним солидарен председатель правления АО «Банк ЦентрКредит» Галим Хусаинов. Он указывает на очень слабую институциональную среду, которая не позволяет предпринимателю осуществлять те идеи, которые он хотел бы реализовать.
- Каждый бизнесмен в Казахстане живёт ожиданием каких-то перемен, и, чтобы их настроение было позитивным, им нужно показать, что эти надежды оправдаются. Но без изменения институциональной среды, отношения к коррупции, ситуации в судебной системе поменять что-то кардинально будет достаточно сложно, – убеждён банкир.
Хусаинов также отмечает чрезмерную роль государства в экономике и его стремление определять, за счет чего экономика должна расти. Между тем, на взгляд спикера, государство должно лишь создавать среду, которая бы позволяла экономике и бизнесу развиваться.
- Без этого, куда бы государство ни пошло, мы получим диспропорции и проблемы, что, в принципе, и показывает история 25 лет независимости. Там, где экономикой занимается государство, в том числе оказывает помощь, там неэффективность, коррупция и накапливание проблем, в том числе для банковского сектора. Поддерживая определённую отрасль, её делают неэффективной, потому что она привыкает к субсидиям, дешёвым процентным ставкам, списанию долгов, – говорит Хусаинов.
- Мне кажется, надо менять иждивенческие настроения – что государство должно помогать, давая дешёвые деньги, убирая проверки, снижая налоги. Бизнесу нужно проявить активность и инициативность, – в свою очередь говорит глава Народного банка Умут Шаяхметова.
По словам банкира, ей часто приходится слышать укоры в адрес банков по поводу слишком дорогих кредитов и сокращении возможности их получать.
- Но маржинальность упала, и не только у банковского сектора. Сегодня меняются реалии, и бизнесу тоже необходимо меняться, – замечает Шаяхметова.
Директор центра прикладных исследований «Талап» Рахим Ошакбаев подходит к теме философски, задаваясь вопросом: а что вообще в Казахстане считается бизнесом?
- Во всём, что создается у нас, есть специфика ресурсной экономики – подавляющая часть портфеля находится под имитацией бизнеса для того, чтобы получать по тем или иным каналам нефтяную ренту, которая протекает через совершенно разные, иногда неожиданные каналы. Если взять банковский сектор, у меня есть подозрение, что это самая субсидированная отрасль – намного опережающая в этом смысле сельское хозяйство и обрабатывающую промышленность. То есть если бы не было государственной поддержки в $10–12 млрд в начале 2011–2012, текущих 3,4 трлн тенге, то сложно было бы рассуждать, прибыльный ли это бизнес и есть ли там бизнес вообще. В сельском хозяйстве встречается множество предприятий, цель которых – получение субсидий, рефинансирование или реструктуризация кредитов, и, заглянув в финансовые результаты, можно понять, что бизнеса там нет, – говорит экономист, добавляя, что процветать нормальному бизнесу в Казахстане ничего не мешает.
Глава МНЭ Тимур Сулейменов не отрицает наличия проблемы большой доли государства в экономике, но предлагает более подробно разобраться в деталях:
- Большая часть доли государства – это «КазМунайГаз», КТЖ, «Казахтелеком» и «Казатомпром». Они мешают частному бизнесу развиваться? Мы не собираемся продавать стратегические активы страны на 100%, это надо воспринимать как данность и наращивать другие сектора экономики. Пусть эти активы уменьшатся в структуре, именно как доля, но никак не абсолютно.
32,8% гостей CFO summit считают, что основным фактором, тормозящим развитие предпринимательства, является большая доля госкомпаний в экономике
Не остался в стороне и вопрос экономической независимости Казахстана от России, в частности влияния валютного курса рубля. По этому поводу министр думает, что влияние экономик соседей друг на друга есть везде, тем более если они являются членами одного экономического союза. Однако, на его взгляд, говорить, что Казахстан движется исключительно в векторе развития российской экономики, неправильно. Сравнение соотношений курсов двух валют, когда тенге стоил 150–155 и сегодня, Сулейменов считает некорректным. Так как в первом случае курс тенге был регулируемым, а сейчас он относительно свободный. Одинаковому же движению курсов способствует схожесть двух экономик и реакций на изменение каких-то макроэкономических факторов, цен на ключевые сырьевые товары. Министр заверяет, что в случае, если рубль в России упадёт по причине факторов не макроэкономических, то аналогичного изменения курса тенге автоматически не случится, так как на него влияют и другие факторы.
Директор центра экономического анализа «Ракурс» Ораз Жандосов здесь не согласен с министром. Он полагает, что если произойдет падение рубля под влиянием санкций или каких-либо других неидентичных с Казахстаном факторов, при сохранении действующего режима денежно-кредитной политики тенге неизбежно упадет вслед. Так как иначе пострадает торговый баланс в рамках ЕАЭС.
Здесь дискуссия коснулась более стабильного курса национальной валюты Кыргызстана, который практически «отвязался» от влияния рубля. Айдан Карибжанов, владеющий телекоммуникационным бизнесом в этой стране, считает, что Кыргызстан – это гипотетическая версия того, каким был бы Казахстан, если бы у него не было нефти.
- Обменный курс сома – это объективно складывающийся курс, который базируется исключительно на экспорте и импорте страны, и местный регулятор не осуществляет никаких интервенций. Он, конечно, зависит от Казахстана и России, но, тем не менее, достаточно устойчив. На этом фоне говорить о том, что тенге может «отвязаться» от рубля, достаточно преждевременно, потому что "подушка" у нас одна и та же – нефть, – говорит бизнесмен. В целом, по его мнению, Кыргызстан развивается достаточно адекватно и потому дает определенный комфорт для бизнеса.
В центр обсуждения на саммите попал и банковский сектор страны, в минувшем году опять получивший значительную помощь от государства и обещавший значительные изменения в виде намечавшихся сделок M&A, часть которых уже сорвалась.
Как отмечает Галим Хусаинов, при слиянии двух банков задействуются три стороны: сами институты, клиенты и команды. Если какие-то из них не стыкуются, осуществить слияние достаточно сложно.
- Думаю, тот опыт, который был в России, в принципе, показывает, что это не тот путь, который приведёт к решению банковских проблем в Казахстане, – заявляет банкир.
Непосредственно относительно задержек и отказов от сделок M&A в банковском секторе Казахстана Хусаинов полагает, что это связано с поступлением денег от государства.
- Любое слияние подразумевает получение дополнительного дохода для акционеров. Должен быть какой-то синергетический эффект за счёт уменьшения расходов, увеличения бизнеса и других аспектов. Государственная помощь – это решение временное, которое связано с совершенно другими сторонами, в первую очередь с решением проблемы плохих кредитов, которые накопились в банках. А также с внедрением МСФО 9, которое началось 1 января 2018 года и по которому все БВУ должны создавать дополнительные провизии, – считает спикер.
При этом касательно возвращения переданных банкам средств Тимур Сулейменов затрудняется сказать, когда это может произойти.
Умут Шаяхметова убеждена, что часть государственных денег не вернётся.
- Это пузырь проблемных кредитов ещё времён БTA, на что были объективные и субъективные причины. В первую очередь это девальвация тенге, выданные займы в долларах, которые сразу надули стоимость основного долга. При этом активы, которые были в обеспечении, в виде земли или недвижимости, упали в цене. То, что в то время у банков, в частности у Казкоммерцбанка, не было достаточного капитала для преобразования и списывания этого пузыря, – большой вопрос, но он надулся в силу объективного факта – кризиса и субъективного – неправильного риск-менеджмента, – комментирует ситуацию Шаяхметова.
В то же время она считает решение о поддержке банков правильным, «иначе они потянули бы за собой всю банковскую систему».
На саммите также были затронуты вопросы развития IT-технологий, которые проникают во все сектора экономики и меняют их суть.
- В Кыргызстане со своим телекоммуникационным бизнесом мы хотим зайти и в финансовый сектор. Во многих странах операторы сотовой связи уже оказывают некоторые финансовые услуги. Однако мы столкнулись с проблемой регулирования. То есть, будучи телекоммуникационной компанией, нам трудно доказать центробанку, что мы в состоянии принимать депозиты и дальше с ними работать, так как они привыкли работать в рамках традиционного банкинга и не знают, как это регулировать. С другой стороны, агентство по связи всё понимает в частотах, но совершенно не готово регулировать финансы. Думаю, в Казахстане мы тоже с этим столкнёмся, – рассказывает Айдан Карибжанов.