Когда Нурсултан Назарбаев окончательно уйдёт с политической сцены, количество „черных лебедей“ начнет увеличиваться в геометрической прогрессии. Об этом, а также об ошибках власти, предстоящем "мочилове" бизнеса и росте протестной активности в стране говорили в программе exclusive.kz «Мозговой штурм» казахстанский политолог Досым Сатпаев и бизнесмен и общественный деятель Маргулан Сейсембай.
Мы выбрали самые интересные, на наш взгляд, моменты из обсуждения, а всю программу можно посмотреть на сайте exclusive.kz.
О квантовом скачке сознания или о том, почему рост протестной активности общества стал закономерным результатом многолетнего ручного управления в Казахстане.
Досым САТПАЕВ
«В течение долгих лет власти в Казахстане создавали „паровой котел“, в котором, когда социальный „пар“ скапливался, то ему было не вырваться наружу, а если вырывался, то в виде акций протеста, митингов, демонстраций. Проблема власти в том, что она изначально загнала себя в ловушку, когда уничтожила политическую инфраструктуру. В стране нет эффективных политических институтов, потому что-то, что есть, не выражает интересы общества и не является каналом выражения протеста. Вычистив эти структуры под себя, власть думала, что полностью контролирует общество. Но оказалось, что нет. Общество стало менее контролируемым, власть перестала узнавать его. То, что мы наблюдаем — результат долгой и кропотливой работы по созданию большого количества потенциальных проблем».
Досым Сатпаев (видеокадр)
Маргулан СЕЙСЕМБАЙ
«То, что в обществе постоянно возникают проблемы, это нормальный процесс. Другой вопрос в том, что для их решения существуют системы, которые изобрел человек в виде политических и экономических, задача которых заключается в том, чтобы реагировать на ранние симптомы пока болезнь себя только проявила. В Казахстане получилось так, что система решения проблем и реакции на них оказалась неэффективной, зато эффективность была в сокрытии проблем, но сейчас система и эту функцию перестала выполнять и ее начало разрывать».
Досым САТПАЕВ
«Общество со временем становилась все более пестрым и разнообразным. И те, кто управляет, остались в прошлом, а те, кем управляют, стали требовать развития вперед, в будущее. И этот конфликт интересов мы сейчас наблюдаем».
Об игре в «Транзит» или почему в ней что-то пошло не по сценарию властей.
Досым САТПАЕВ
«Транзит не начался на практике. Он случится, когда первый президент окончательно уйдёт с политической сцены, но тогда и количество „черных лебедей“ начнет увеличиваться в геометрической прогрессии, в том числе внутри правящей элиты. Почему транзит пошел не по плану? Власти оторваны от реальности и готовили его с точки зрения внутриэлитных игр, поэтому не учли мнение общества, традиционно его проигнорировав. Они вообще исключили общество из игры под названием „Транзит“, и когда оно вдруг среагировало на уход 19 марта президента нет так, как ожидала власть, она осознала, что на самом деле общество хочет быть активным участником этого процесса. Более того, оно не хочет быть просто зрителем и пассивным наблюдателем, оно хочет сесть за шахматную доску с властью. Но она к этому не готова».
О стокгольмском синдроме бизнеса.
Маргулан СЕЙСЕМБАЙ
«Бизнес — это не некая общая единица. Он сильно сегментирован. Есть малый и средний бизнес, который живет теми же проблемами, что и общество. Средний бизнес — чаще всего это те люди, которые свой бизнес выстроили самостоятельно. И чтобы они не пытались изменить, общество их ни разу не поддержало — ни тогда, когда создавали партию „Новое поколение“, ни тогда, когда через ДВК пошли против беспредела Рахата Алиева. И эта часть бизнеса выпала из процесса, потому что осознала, что опираться на общество бессмысленно. Третий уровень — крупный бизнес. Вот они — это стопроцентно зависимые от власти люди, по сути, это не бизнесмены, а менеджеры, которые сидят на активах, по факту принадлежащих другим. Они ими только управляет и воруют. Поэтому основная ошибка общества в том, что негатив, связанный с олигархами, люди переносят на представителей среднего и малого бизнеса, а это неверно».
Маргулан Сейсембай (видеокадр)
Досым САТПАЕВ
«Основой для крупного бизнеса в Казахстане стала приватизация. Огромные доли госсобственности власть просто раздала аффилированным группам и структурам, которые в обмен на лояльность получили доступ к собственности. Это чисто средневековый подход — кормление в обмен на лояльность. Очень долго бизнес был частью власти, он создавался ею во всех сегментах экономики. А если бизнес кормится от власти, то как он пойдет против нее? Тех, кто пытался, власть моментально поставила на место.
И до сих пор у нас чиновник — главный человек, до сих пор крупный бизнес не чувствует себя собственником своего бизнеса. Такое ощущение, что государство сдало в аренду крупную собственность — всегда может отобрать и постоянно намекает на такую возможность. Важным показателем того, что казахстанский бизнес не является классическим вариантом бизнеса в США или Европе, является тот факт, что многие бизнесмены не хотят передавать по наследству свой бизнес, потому что знают — если они уйдут из него, то дети не смогут его сохранить.
Поэтому нынешние тихушное поведение бизнеса связано с тем, что он слишком много получил от власти и боится это потерять. У него развился Стокгольмский синдром, когда заложник начинает доверять тому, кто взял его в заложники. При этом бизнес понимает, что ситуацию нужно менять, что им самим невыгодно иметь власть, которая не уважает право частной собственности».