До запуска Агентства по регулированию и развитию финансового рынка осталось меньше полутора месяцев. Какие проблемы оно решит и какие - создаст?
Выступая на конференции «Финансовый рынок и реальный сектор экономики Казахстана», глава Нацбанка Казахстана Ерболат Досаев напомнил, что «с 1 января 2020 Национальный банк передаёт свой мандат по регулированию финансового рынка в новый независимый орган – Агентство по регулированию и развитию финансового рынка». Глава государства уже подписал необходимые указы, и в скором времени они будут опубликованы, заявил он.
Подобный орган, Агентство по регулированию и надзору финансового рынка и финансовых организаций (АФН), уже действовал в Казахстане в течение семи лет, но затем его присоединили к Национальному банку РК.
О воссоздании органа финансового надзора говорили с весны 2019. Касым-Жомарт Токаев дал соответствующее поручение всего через 9 дней после занятия президентского поста. В апреле была опубликована концепция законопроекта, в июне закон прошёл через парламент. Решение о создании нового органа было с воодушевлением воспринято экспертами.
Как сообщалось, ежегодные расходы на новое агентство составят около 10 млрд тенге.
Мурат Темирханов, известный финансист, FCCA, ответил на ключевые вопросы о формировании агентства.
Господин Темирханов, для чего создано агентство? В чем его отличие от «покойного» АФН? Какие функции останутся Нацбанку?
- В соответствии с новым законом предусмотрена передача функций регулирования и развития финансового рынка, а также защиты прав потребителей, от Нацбанка в отдельный государственный орган – Агентство по регулированию и развитию финансового рынка (АРРФР), непосредственно подотчётный президенту Республики Казахстан.
Напомню, что с 2004 по 2011 в Казахстане уже существовала похожая организация – АФН. Не буду здесь подробно останавливаться на том, зачем в 2011 году было принято решение о присоединении АФН к Нацбанку. Однако обратное выделение этой же функции в независимую от Нацбанка организацию говорит о том, что это было такой же ошибкой, как и объединение частных накопительных пенсионных фондов в один государственный.
В целом присоединение АФН к Нацбанку создало в Казахстане финансового мегарегулятора, что привело к большому конфликту интересов между его денежно-кредитной (монетарной) политикой и регулированием финансового рынка. Последние три года стали ярким примером того, как из-за этого разрастались серьёзные проблемы.
Снимется ли этот конфликт интересов и в какой мере?
- Основной целью Нацбанка, как монетарного регулятора, является достижение и сохранение низкого уровня инфляции, чем он содействует экономическому росту Казахстана. С этой точки зрения, запуск печатного станка для спасения банков напрямую вредит исполнению главной задачи денежно-кредитной политики. Недавно я написал статью, где подсчитал, что на спасение банков с 2017 года было потрачено 4,8 трлн тенге, и из них 2,7 трлн было профинансировано за счёт печатного станка Нацбанка.
Если бы монетарный регулятор был полностью независим от банковского надзора, он вряд ли бы профинансировал спасение банков за счет печатного станка, поскольку это напрямую противоречит его главной цели по борьбе с высокой инфляцией. В такой ситуации независимый банковский регулятор гораздо более тщательно разрабатывал бы свои программы по оздоровлению банковской системы. По моему мнению, разделение монетарного регулирования и регулирования финансового рынка стало самой первой по-настоящему важной экономической реформой, как для нового руководителя Нацбанка, так и для нового президента страны.
Одной из задач АРРФР поставлено «развитие финансового рынка» - в чём оно будет заключаться?
- Регулятор финансового рынка может помочь его развитию путём улучшения регулирования таким образом, чтобы найти правильный баланс между смягчением и упрощением регулирования и повышением рисков в финансовой системе. После кризиса 2008-2009 Нацбанк чересчур закрутил гайки, и сейчас это сильно мешает развитию финансовых организаций.
Как надеется Елена Бахмутова, «новый регулятор перейдет на принципы «пропорционального» регулирования, с дифференцированным подходом к пруденциальному регулированию финорганизаций в зависимости от уровня их риска и ответственности перед клиентами». Что мешает Нацбанку следовать тем же принципам?
- Речь идёт о внедрении риск-ориентированного надзора и регулирования в финансовом секторе.
У прежнего руководства Нацбанка был довольно своеобразный взгляд на то, для чего нужен риск-ориентированный надзор за финансовым рынком. Фактически наш регулятор использовал лишь некоторые элементы лучшей мировой практики по этому виду надзора. К сожалению, они были выгодны только ему, но не улучшали жизнь профессиональным участникам финансового рынка, к которым относятся банки, страховые компании, брокеры/дилеры фондового рынка и так далее. Хуже того, те элементы риск-ориентированного надзора, которые уже были внедрены в банках, только увеличили их издержки.
На сегодняшний день Нацбанк осуществляет так называемые «ориентированные на соответствие» регулирование и надзор (compliance based regulation and supervision), или, как его называет сам регулятор, формализированный надзор. Главной характеристикой этого подхода является то, что регулятор готовит очень большое множество детальных инструкций и правил на все возможные и невозможные случаи деятельности профучастников финансового рынка. Данные правила и инструкции одинаковы для всех профучастников вне зависимости от того, каким рискам и насколько сильно подвержен каждый из них. С этой точки зрения наш финансовый регулятор недалеко ушёл от подходов Центрального банка СССР.
То есть с точки зрения регулирования фондового рынка Нацбанк не принимает внимание характер и вид операций, выполняемых профучастниками, а также масштабы и сложность их деятельности. Сейчас все они имеют один уровень регулирования, имеющий максимальную сложность. В результате профучастники РЦБ вынуждены соблюдать множество требований, которые не соответствуют деятельности и уровням риска компании, а иногда вообще не имеют смысла для них.
Такой подход к регулированию РЦБ со стороны Нацбанка приводит к завышенным финансовым, временным и человеческим затратам профучастников. Например, из-за этого финансовые компании имеют избыточное количество сотрудников, много ненужной отчётности, чрезмерные затраты на операционную деятельность, на информационные технологии и основные средства и так далее.
Помимо увеличения издержек профучастников, текущий подход к регулированию и надзору («ориентированный на соответствие») приводит к резкому снижению гибкости и разнообразия на финансовом рынке. Финансовый рынок очень быстро меняется и усложняется. Постоянно внедряются новые продукты и информационные технологии, которые раньше даже вообразить было трудно. Текущая система, когда Нацбанк пишет одинаковые детальные инструкции для всех профучастников и на все случаи жизни, влечёт за собой то, что он просто не успевает за быстро изменяющимся рынком.
Помимо этого, текущий подход к регулированию приводит к ослаблению конкурентной среды в силу высоких издержек для компаний малого и среднего размера от единых и очень сложных требований Нацбанка.
Надеюсь, что новое агентство будет внедрять риск-ориентированное регулирование и надзор в соответствии с лучшими мировыми стандартами.
Что вы имеете в виду?
- В международной практике риск-ориентированное регулирование прежде всего подразумевает, что оно устанавливается регулятором от очень простого к сложному в зависимости от характера, масштабов и сложности операций, выполняемых определённым профучастником. То есть регулирование для каждой финансовой организации меняется пропорционально их рискам.
Также переход на риск-ориентированное регулирование означает, что для профучастников регулятор прекращает готовить детальные инструкции для всех случаев их деятельности. Вместо этого он готовит общие рекомендации и рамочные критерии, в соответствии с которыми профучастники сами должны оценивать все свои риски.
Далее, в зависимости от существенности рисков, характера и масштабов деятельности, профучастники самостоятельно выстраивают свои бизнес-процессы и внутренний контроль, находя баланс между стоимостью контроля и уровнем риска. Они сами для себя готовят политику по корпоративному управлению, по управлению рисками и внутреннему контролю, по информационным технологиям и так далее, а затем просто согласовывают их у регулятора. Именно здесь, а не в другом месте, особенно важно так называемое «мотивированное суждение» регулятора.
Такой подход к регулированию позволяет существенно упростить внутреннее управление и сократить издержки профучастников. Также это повышает их гибкость по внедрению новых продуктов и технологий.
Помимо реформы регулирования необходим переход на риск-ориентированный надзор со стороны Нацбанка. Это означает, что он должен изменить принципы проверки деятельности профучастников.
В этом случае регулятор не осуществляет проверку на соответствие профучастника большому множеству детальных инструкций, а на своем уровне оценивает существенные риски, и его проверка концентрируется на областях с наиболее высоким уровнем риска, прежде всего с точки зрения защиты интересов клиентов профучастников. Такой подход к надзору позволяет упростить работу и сократить затраты регулятора. Также это сокращает время и издержки профучастников, связанные с взаимодействием с регулятором.
Дополнительно хотелось бы отметить, что риск-ориентированный надзор означает другой подход к мерам воздействия и санкциям регулятора. В этом случае профессиональные участники в основном наказываются регулятором только в тех случаях, когда существенно могут пострадать интересы клиенты или финансового рынка.
Можно ли спрогнозировать какие-то негативные последствия от работы нового органа?
- Я вижу только две проблемы.
Во-первых, чтобы осуществить серьёзные реформы, руководить агентством должен человек, готовый на них и знающий, как их проводить.
Во-вторых - это переходный период. Реформы в регулировании финансового сектора нужно было внедрять уже давно, а новому агентству ещё потребуется переходное время, что начать полноценную работу в этом направлении.
Источник forbes.kz