Новый эксперимент с базовым доходом, который проводят в Финляндии, вновь привлек внимание к этой модели социального обеспечения. Речь идет о безусловном пособии для всех граждан той или иной страны, богатых или бедных, работающих или нет. Пока ни одно государство не решилось воплотить эту идею на практике, но участившиеся попытки проверить ее работоспособность дают надежды энтузиастам этого подхода. Подробнее на главные вопросы о базовом доходе корреспондент Русской службы Би-би-си Олег Болдырев попросил ответить Карла Уидерквиста, старшего доцента политической философии в университете Джорджтауна, куратора сайта BIEN, посвященного обсуждению теории и новостей экспериментов с базовым доходом.

Би-би-си: Начнем с разговора про единственную действительно всеобщую модель базового дохода, которая уже есть. Речь про Аляску и ее Перманентный фонд благосостояния, из которого платят дотации всем жителям штата. Как хорошо эта схема, по-вашему, работает?

Карл Уидерквист: Сам фонд, мне кажется, работает отлично. Уже 35 лет как жители получают эти дивиденды, фонд финансово стабилен, его хватит на многие годы, он популярен у избирателей, и хотя выплачиваемые суммы гораздо меньше того, что я хотел бы видеть в базовом доходе, он делает то, что базовый доход должен делать - улучшает жизнь, повышает благосостояние у людей, его получающих. Он помог Аляске стать одним из штатов с самым низким уровнем неравенства - коэффициент неравенства там падал, а в большей части США, наоборот, рос.

Помимо недостаточного размера выплат у этого фонда есть одна проблема - он совершенно ничем не привлекает политиков. Избиратели в восторге, но глядит на этот фонд политик и видит в нем только огромную кучу денег, которую можно было бы потратить на что-то еще. Поэтому уже довольно давно политики на него покушаются. Соблазн сделать с этими деньгами что-то еще очень велик. И вот в минувшем году нынешний губернатор штата, действуя в обход законодателей, перенаправил часть дивидендов Фонда на нужды общего правительственного расходования.

Би-би-си: Но и рейтинг у него сразу просел...

К.У.: Рейтинг просел, но пока что его решение не было пересмотрено. Возможно, ему удалось выйти сухим из воды. И это - после всех тех лет, что фонд работал, - конечно, очень печально. Начинаешь думать: а может, лучше было бы при организации Фонда дать ему большее финансовое наполнение и при этом постановить, что часть денег идет на дивиденды, а часть - в общий бюджет, в фиксированной пропорции. Чтобы политикам тоже было интересно. Меня беспокоит, что при снижении цен на нефть и снижении нефтедобычи политики растащат этот фонд вообще, и нечем будет Аляске хвастаться.

Би-би-си: С Аляской понятно. Из тех экспериментов, что были в других странах, какой представляет наиболее цельный подход?

К.У.: Был очень недолгий эксперимент в Иране, но он был такой скоротечный, что и говорить тут не о чем. В США и Канаде было пять пилотных проектов, четыре в Штатах и один в Канаде, в 1960-70-х, очень подробные эксперименты, которые пока еще никто не повторил, хотя теперь некоторые страны пытаются. Финляндия начала такой пилот, в Канаде объявили о запуске. Еще несколько стран думают - в Шотландии решают, проводить ли эксперимент с базовым доходом, в Нидерландах тоже об этом говорят, но условия будут сильно отличаться от модели базового дохода.

Такие же эксперименты проводятся частными некоммерческими организациями. Небольшой эксперимент под названием Y-Combinator начали в США, а благотворительная организация Give Directly работает в Кении. У нее такое название, потому что она просто раздает деньги напрямую. И это очень близко к модели базового дохода.

Другие дают людям в Африке коров, полагая, что африканцы сами не сообразят, что им делать с деньгами. Такие благотворители - патерналисты, им кажется, что серьезные люди в кабинетах в Америке лучше знают, что нужно бедному африканцу.

А Give Directly раздавала деньги. У них очень богатая база наблюдений, и они сравнивали последствия своей деятельности и других благотворительных программ. Выяснилось, что их программы куда успешней, потому что люди, вовлеченные в этот эксперимент, знают, что им нужно, куда лучше, чем люди в костюмах в головном офисе в США.

Так что Give Directly очень далеко продвинулась в применении модели базового дохода. И поскольку в Кении по западным меркам все стоит очень дешево, этот проект, если мои цифры не врут, охватит 10-20 тысяч человек (26 тысяч - ред.), и это будет крупнейший эксперимент такого рода. До сих пор самым крупным считался проект в Денвере, в котором участвовало 5 тысяч человек.

Би-би-си: Ну вот это благотворительность, деньги в проект поступают извне. Вообще-то первый вопрос, который приходит людям в голову, когда они слышат про всеобщий базовый доход - а деньги-то откуда возьмутся? Разве может общество позволить себе такую роскошь?

К.У.: О да, конечно! Это в общем даже не так затратно. Идея очень проста - всем надо дать денег, достаточных для того, чтобы прокормить себя, спать в безопасности, иметь пристойный набор одежды и еще какие-то средства для удовлетворения самых базовых потребностей. И это должно быть у всех.

Выглядит вроде дорого, но, во-первых, все платят с этого налоги. Поскольку многие при этом зарабатывают, в итоге их налоговые отчисления будут выше суммы базового дохода.

Кто-то заплатит больше налогов, чем получит в базовом доходе. Кто-то получит больше в базовом доходе, чем заплатит налогов. Стоимость системы базового дохода - деньги, которые перейдут от первой группы ко второй. Мы должны вычесть базовый доход из налогов, которые платят доноры, чтобы понять, во что им обходится эта система. Потом надо вычесть сумму налогов, которые платят реципиенты, чтобы понять, какую выгоду эта система дает им.

И денег на это вполне хватает. Я готовил недавно публикацию под названием "Цена базового дохода: посчитаем на салфетке". Стало ясно, что в США в ценах 2015 года цифра базового дохода, достаточного для устранения бедности, помноженная на всех американцев с добавлением административных расходов, составит 539 млрд долларов в год. Это примерно 25% того, что правительство уже сейчас тратит на разнообразные социальные выплаты. И меньше 15% федерального бюджета. И меньше трех процентов ВВП.

То есть за три процента ВВП Америка может покончить с бедностью и при этом не урезать каких-то других программ. И кто знает, если бедность исчезнет, то что-то из этих программ может стать ненужным, и мы сэкономим деньги, отказавшись от таких выплат. Так что, может быть, стоимость будет даже ниже этих 539 миллиардов. Это вполне нам по карману.

Би-би-си: Одним из аргументов в пользу базового дохода называют запутанность систем социальных выплат, дупликацию в частности. Это действительно настолько серьезно, что введение более простого порядка с одной выплатой позволит сильно сэкономить?

К.У.: Это один из аргументов, но не самый важный. Он хороший, и смысл в таком подходе есть. Но существуют такие выплаты, которые не отменить. Не все выплаты сейчас предназначены для борьбы с бедностью. Есть платежи тем, кто ушел на пенсию, и они выше, чем у остальных. Их нельзя отменить. Есть платежи для инвалидов. И даже при всеобщем базовом доходе глупо предполагать, что мы скажем колясочникам "покупай коляску на средства базового дохода". Конечно, нет, коляски будут оплачены отдельно.

Но есть и платежи, которые явно станут лишними. У нас в Штатах есть программа фудстемпов - это специальные деньги, которые получают только бедные и которые можно потратить только на еду. Потому что, конечно, полагают, что иначе бедняки не догадаются купить именно еду. Глупость, конечно, все и так знают, что еда - самое главное. И эти платежи гораздо ниже базового дохода. Вот от такого можно избавиться. От чего-то другого нельзя. То есть систему можно упростить, но отменить все вообще - нет.

Но не это - самый важный аргумент в пользу базового дохода. Мне кажется самым главным то, что нельзя одному человеку или одной группе людей стоять между другой группой людей и ресурсом, который нужен им для выживания. И не надо обманываться: в нынешней экономике происходит именно это.

Появилось правительство и заявило: ресурсы Земли принадлежат не всем ее обитателям, а только владельцам собственности. И у вас нет доступа к ресурсам, пока вы не согласитесь работать на владельцев собственности. На себя вы не можете работать, мы не позволим использовать ресурсы для этого, всякая работа есть подчинение.

Когда Россия стала советской, то ничего не изменилось, просто собственностью вместо богатых людей стала распоряжаться Коммунистическая партия. Но разницы никакой не было: и при системе владельцев капитала, и при коммунистической системе у индивидуума выбора не было: надо на кого-то работать. На себя уже не получалось, хотя наши предки когда-то могли начать свое дело - завести свою ферму, свой бизнес, заняться охотой, собирательством. Все то, что мы могли бы делать, если бы у нас был доступ к ресурсам. Но у нас его нет, потому что все кому-то принадлежит. И в рыночной экономике базовый доход - это прямой доступ к ресурсам, которые нужны тебе для того, чтобы выжить.

Би-би-си: Но это мораль, утвержденная в веках: надо работать, и исключение делается лишь в нескольких случаях, для старых или больных...

К.У.: Модель, в которой вы не получаете доступа к перераспределению благ, пока не удовлетворяете каким-то условиям, уходит корнями в эпоху Бисмарка, немцы создали социальную модель в 1870-80-х годах. Эта модель была популярной. Но она основана на идее, что обеспеченные люди имеют право и обязанность указывать бедным людям, что надо делать.

Богатые люди забирают себе ресурсы, и бедные не могут их получить, пока не докажут, что им действительно надо. Но что для этого надо сделать? Для этого надо работать на богатых людей! Это весьма корыстный аргумент. Не только патерналистский, но и корыстный. Мне и одного патернализма хватает, чтобы были подозрения, а тут еще и личная заинтересованность. Так что я отношусь к этому с большим скепсисом.

И надо понимать, что ничего хорошего рабочему классу это не принесло. Вот работник среднего достатка думает: "С чего это мне делиться налогами с бедным, пусть он пойдет и работает так, как я работал".

В итоге огромная часть человечества делает то, что ей сказала делать очень небольшая группа богатых людей. Большинство из тех людей среднего достатка, что я знаю, не могут работать на себя. У них ушли бы многие годы на то, чтобы собрать деньги на свой бизнес!

Я уж не говорю о своей ферме или предприятии, которое было бы занято чем-то другим, кроме удовлетворения - в конечном счете - потребностей каких-то собственников. Мы все в таком положении, и все в проигрышной ситуации, кроме очень ограниченной группы людей, у которых независимые источники богатства, которым не надо работать ни дня в этой жизни. Мы должны работать на них, а не на себя.

И наше положение становится все хуже. За то время, пока идет сокращение социальных программ, а тенденция эта началась в 1970-х, реальная заработная плата у типичного работника в большинстве промышленно развитых стран не росла. Вся автоматизация последних сорока лет, весь прирост ВВП, весь этот рост - почти все обогатило один или может два процента богатейших людей. Все остальные - в стагнации. Потому что мы не свободны, у нас нет возможности сказать "нет, я не хочу такую работу".

И если есть ситуация, в которой огромная часть человечества не может сказать "нет" непривлекательной работе, то возникает проблема мотивации. У работодателей нет стимула выплачивать привлекательные зарплаты, нет стимула делиться плодами роста производства с нами. Рыночные зарплаты низкие, и мы все - в ситуации, когда надо соглашаться на предлагаемую работу. И мы вредим сами себе, когда заявляем, что бедняки не получат наших налогов до тех пор, пока они не докажут свою ценность.

Но все больше людей понимают, что неравенство - это проблема. Неравенство представляет растущую проблему уже 45 лет, и вот появляются движения за введение базового дохода и движения типа Occupy или "We are the 99%", "арабскую весну" и другие массовые протесты, в основе которых - озабоченность неравенством. И приходит понимание, что нужен новый подход, подход, при котором общество будет делиться богатством со всеми своими членами.

Би-би-си: Вернемся к экспериментам. Финское государство платит участникам пилотного проекта сумму, примерно сравнимую с базовым пособием по безработице. Вот таким должен выглядеть базовый доход - покрыть только основное и не более?

К.У.: Многие из тех, кто поддерживает идею базового дохода в Финляндии, были очень разочарованы, когда узнали, что выплаты будут такими небольшими. Конечно, хотелось бы, чтобы они были больше, но начинать эксперимент можно и на таком уровне. Выплаты на Аляске даже меньше, чем в Финляндии, но и фонд на Аляске - тоже хорошее начало. Выбранная сумма хорошо подходит для эксперимента именно потому, что примерно сравнима с пособием по безработице.

То есть мы имеем две примерно одинаковые по размеру программы и хотим их сравнить, как будут люди себя вести. Можно было бы поднять сумму экспериментальных выплат в два раза, но тогда, оценивая результаты, пришлось бы выяснять, почему люди ведут себя иначе - из-за того, что это базовый, безусловный доход, или просто потому, что сумма вдвое выше? Науке важно это понять: чем обусловлена разница - размером или типом выплат? Думаю, что финны это хорошо понимают.

Би-би-си: Что, если в результате выяснится, что большинство участников не хотели идти работать. Все, провал эксперимента?

К.У.: Очень надеюсь, что нет! Надо понимать: когда люди не хотят работать, когда потенциальный работник таковым не становится, мы хотим сказать "Ах, какие лентяи эти работники, плохие люди!" Никто почему-то не говорит "Жадные работодатели!", не говорит, что зарплата плоха. Вот же как удивительно! Каждый раз, когда кто-то смотрит на список вакансий и говорит "Я туда не хочу", это означает, что зарплаты, условия труда и дополнительные выплаты просто не стоят того, чтобы на эту работу соглашаться.

Это ведь обоюдный процесс. Вот я пошел покупать машину, и машина мне не нравится за предложенную цену. Я говорю автодилеру, что мог бы купить ее дешевле. Автодилер не соглашается. Никто никого не упрекает, не называет плохим покупателем или плохим продавцом. Только на рынке труда мы так пристально оцениваем, и при этом только одну сторону. В пользу тех, кто выше в иерархии, и против самых неустроенных, кто идет искать работу с зарплатой, не поднимавшейся уже 40 лет. Мы хотим осуждать именно их. Почему - я не понимаю.

Надо взглянуть на это по-другому. Если вы хотите, чтобы на вас кто-то работал, вы должны подойти к нему как к человеку свободному и сказать: "Я не могу уморить тебя голодом и не могу отнять все ресурсы, чтобы загнать тебя в угол. Мы начнем с базового уровня, с базового дохода. Ты не будешь голодать и спать на улице, у тебя будет одежда, а я буду платить тебе что-то, чтобы ты смог купить что-то сверх того, нечто необязательное, предмет роскоши". Вот такова ответственность работодателя. Так что если стремление работать не повысится, значит, надо спросить у работодателей, а если они не хотят платить больше - точно не отказываться от базового дохода.

Би-би-си: Тут интересно напомнить о позиции финских профсоюзов, которые, в общем, против концепции базового дохода, так как предполагают, что люди не захотят работать...

К.У.: Я думаю, тут профсоюзы делают стратегическую ошибку. Базовый доход дает работникам силы для борьбы за свои права. Знаменитый социолог Эрин Олин Райт называет базовый доход "бесконечным забастовочным фондом". Очень часто профсоюзы вынуждены соглашаться с предложениями менеджмента и часто теряют позиции, особенно в моей стране. А что обычно заставляет прекратить стачку? Нехватка денег. Деньги кончаются, и приходится возвращаться к работе. Если у вас есть базовый доход, то базовые потребности покрываются в любом случае, и это можно использовать для усиления переговорных позиций. Мы не знаем, какого улучшения зарплат и условий труда в результате можно достичь, потому что для этого надо вовлечь в эксперимент всех работников в стране.

Би-би-си:В одной из своих недавних публикаций на тему базового дохода вы перечисляете массу популярных утверждений в двух списках - за и против базового дохода. Означает ли это, что на данной стадии ничто нельзя считать точно доказанным?

К.У.: Нет, это совсем не так. Я просто хотел перечислить все аргументы за и против, никак не оценивая их качество. Некоторые из идущих экспериментов уже смогут кое-что рассказать, но и без них есть уже какое-то количество хороших доказательств. Мы уже знаем, что базовый доход может покончить с бедностью. Другие расчеты достаточно достоверно показывают нам, что базовый доход, достаточный для устранения бедности, экономически возможен. Как я уже сказал, это не такая дорогая затея. И мы знаем, что когда исчезает бедность, люди становятся здоровей и счастливей, дети лучше учатся в школе, уровень детской смертности падает, меньше рождается детей с аномально низким весом.

Тут так много аргументов в пользу устранения бедности, что это само по себе уже аксиоматично. Это позор, что в современном, богатом мире людей и целые страны до сих пор держат в бедности. Это делают их правительства, и делают сознательно.

Би-би-си: Вы готовы поставить на то, что хотя бы в одной стране мира в течение пяти или десяти лет базовый доход станет реальностью?

К.У.: Я не из тех людей, кто готов давать точные предсказания. Я верю, что будущее по сути своей непредсказуемо, и те, кто ходит с заверениями о том, что случится то или иное, не знают, о чем говорят. Кому-то везет с предсказаниями, но это мало о чем говорит.

Однако есть многообещающие признаки. Они заключаются в том, что людям надоело жить в бедности. И они начинают действовать. Они не стремятся возродить систему соцобеспечения в том виде, какой она была 50 лет назад. Того социального государства, которое основывалось на выполнении условий - если вы докажете, что вы принимаете условия и готовы работать, то мы сделаем так, чтобы вам было на что жить.

Кое-где, может быть, в Скандинавии, это до какой-то степени было реализовано, но большинство государств не сдержали это обещание. Бедные все доказывали и доказывали, что готовы работать… все напрасно - в моей стране каждый год от 10 до 15% населения живут в бедности. И социальная система постоянно под угрозой. От нее все отщипывают и отрезают. А тех, кто может рассчитывать на перераспределение благ, выставляют негодными людьми.

Общество становится все более неравным, люди озлобляются и ищут новую модель. Это внушает надежду. Об этом говорят по всему миру. Я не упомянул недавний эксперимент в Индии. Об этом говорят в Намибии, в Бразилии и в скандинавских странах, где социальные системы хорошо развиты. И в США, и в Канаде, и в Англии, где социальные расходы урезаются. Об этом говорят и в Китае, и на Тайване.

Так что надежды велики, но я не могу предсказать, где это случится, и случится ли. Но мне кажется, что есть причины полагать, что люди будут искать альтернативу, потому что нынешняя социальная система слишком скупа.

 

Источник: Русская службв BBC

Новости

Популярные новости