На протяжении трёх с лишним десятилетий развитие мировой экономики определялось неудержимой интеграцией и беспрецедентной взаимозависимостью , сообщает forbes.kz.
Ни политические распри, ни локальные войны не могли замедлить движение поезда глобализации. Рынки были рынками, бизнес – бизнесом, а транснациональные компании становились всё более транснациональными. Однако теперь всё изменилось.
В новую эпоху стратегического соперничества между Китаем и Западом на повестке дня стоит вопрос разрыва связей. Хотя эта тенденция будет препятствовать росту экономики, увеличивать издержки бизнеса (из-за реструктуризации производственно-сбытовых цепочек) и повышать цены для всех и каждого, страной, чья экономика потеряет больше всех, вполне может стать Китай.
Без глобализации Китайская Народная Республика не оказалась бы в своём нынешнем положении. Международная торговля, инвестиции и доступ к рынкам капитала толкали вперёд экономический рост, а трансфер научных знаний (чему способствовали контакты между студентами, учёными и преподавателями) позволил сократить технологическое отставание.
Связи с внешним миром заставили Китай ввести правовую систему, которая позволяет заключать и выполнять контракты, соблюдать законы об интеллектуальной собственности. Увеличение экономической мощи Китая помогло ему активно демонстрировать свою силу за рубежом.
Однако в последние годы открытость, лежавшая в основе глобализации («прилив, который поднимал все лодки»), уступила место сосредоточенному на геополитике менталитету игры с нулевой суммой. На международную торговлю и финансы всё чаще влияют соображения национальной безопасности. Повсеместными стали такие меры, как экспортный контроль, включение компаний в чёрные списки, ограничение доступа к рынкам в особо значимых отраслях, например, связанных с определёнными передовыми технологиями.
Китайско-американское соперничество отражает и ускоряет этот сдвиг. США ввели целый ряд мер против Китая, в том числе ограничения импорта, экспорта и инвестиций, а также включили десятки китайских компаний в так называемый «Список структур». Другие страны также усилили надзор над китайскими инвестициями и ограничили некоторые формы коммерческого обмена с Китаем. Кроме того, были введены санкции из-за нарушений Китаем прав человека в Синьцзяне и Гонконге.
Хотя Китай, возможно, и не был инициатором этого процесса, он явно готов довести его до конца. Отказавшись осудить российскую войну против Украины, руководство страны дало ясно понять, что, по его мнению, США – и Запад в целом – находятся в терминальной стадии упадка, и поэтому сейчас пришло время бросить вызов существующему мировому порядку.
Помимо введения ответных санкций и пошлин, Китай активизировал попытки стать самодостаточной страной в секторе передовых технологий и науки, проводя протекционистскую промышленную политику с сильной опорой на государство. Его целью является экономика, которая будет «защищена от санкций», прежде всего, благодаря деамериканизации производственных цепочек.
Невозможно с точностью предсказать, насколько всё это осуществимо. Однако нет сомнений, что попытки Китая стать самодостаточным не будут успешными на всех направлениях. Как писал в феврале журнал «The Economist», у Китая возникают наибольшие затруднения в тех сферах, где производственные цепочки длиннее и сложнее, например, вакцины мРНК, агрохимия, компьютерные операционные системы, платёжные системы.
Китай до сих пор зависим от иностранных поставщиков полупроводников, несмотря на государственные инвестиции в размере десятков миллиардов долларов. Точно так же Китай не смог покончить с иностранной зависимостью в аэрокосмической и автомобильной отраслях. А его усилия по созданию на базе юаня альтернативы финансовым и платёжным системам на основе доллара США до сих пор находятся в начальной стадии.
Впрочем, попытки Китая стать самодостаточным могут не просто провалиться – они могут ударить по стране бумерангом. Как отмечает «The Economist», когда китайские компании окажутся изолированы от иностранной конкуренции и экспертизы, их потенциал уменьшится.
Несмотря на все неблагоприятные экономические последствия, нам следует ожидать продолжения разрыва связей, мотивированного геополитикой. Китай будет пытаться выстраивать альтернативную финансовую архитектуру, а США будут исключать китайские фирмы из листингов фондовых бирж. Конгресс США уже, как сообщается, рассматривает законопроект, ограничивающий или запрещающий прямые иностранные инвестиции из США за рубеж в целом ряде особенно важных отраслей, а также аналогичные китайские инвестиции в США. Кроме того, следует ожидать принятия торговых мер, призванных диверсифицировать производственные цепочки и гарантировать поставки критически важных комплектующих и сырья, например, редкоземельных металлов.
По мере разрыва связей многие важные отрасли, например, интернет, скорее всего, расколятся на два разных блока, причём у каждого будут собственные правила и стандарты. Расхождения в цифровых стандартах, в управлении данными и правилах пользования, в сетевом оборудовании и телекоммуникационных услугах будут усиливаться. Повсеместными станут ограничения рыночного доступа и новые требования к разрешениям и лицензированию.
Эти изменения произойдут в тот момент, когда Китай уже и так столкнулся с целым рядом серьёзных проблем, включая неблагоприятную демографическую ситуацию, ослабший рынок недвижимости, перенапряжение в банковском секторе, застой производительности, политизированное государственное управление, последствия проведения политики «нулевого Covid». Китайское экономическое «чудо», похоже, уже миновало свой пик. В предстоящие годы темпы экономического роста вполне могут упасть до 2-3% в год, а это значит, что официальная цель удвоения подушевых доходов и ВВП в период с 2020 по 2035 году не будет достигнута.
Такое замедление приведёт к серьёзным последствиям. Начать с того, что уменьшится способность Китая конкурировать с США. Возможно, экономика Китая вообще никогда не обгонит американскую, особенно в случае, если в ближайшие несколько лет курс юаня упадёт на 20-25%.
Кроме того, цены на сырьё – особенно сырьё, которое имеет ключевое значение для китайского строительного сектора, в том числе для строительства жилья, – будут снижаться. Хотя рост издержек из-за новых, более региональных производственных цепочек усилит инфляционное давление, ослабление спроса в Китае и девальвация юаня будут его снижать.
Будет снижаться и приток иностранных инвестиций в Китай; финансирование всё чаще будет направляться в другие азиатские и развивающиеся страны. Хотя Китай не станет «неинвестируемым» (если, конечно, не разразится военный конфликт), международные инвесторы будут сохранять свой китайский портфель максимально лёгким. Юань будет пользоваться таким же статусом, как японская иена, британский фунт и канадский доллар, но он не приблизится к тому, чтобы заменить доллар США.
Председатель КНР Си Цзиньпин сделал ставку: легитимность его правительства зависит от непрерывного процветания Китая. Однако осуществить это на практике становится всё сложнее, и одна из важных причин возникших сложностей – разрыв связей с Западом.
Автор Джордж Магнус
Источник forbes.kz