Вирус COVID-19 унес более 700 000 жизней, инфицировал более 19 миллионов человек и в равной степени подкосил как богатые, так и бедные экономики. Но даже несмотря на то, что большая часть мира сталкивается с беспрецедентной рецессией, принятые политические меры резко отличаются друг от друга. Яркий тому пример – контраст между Европой и Азией
Оба региона, несомненно, сталкиваются с серьезными экономическими трудностями. Европейская комиссия полагает, что экономика еврозоны, которая выросла на 1,3% в 2019, в этом году сократится на 8,7%. В АСЕАН+3 – десять членов Ассоциации государств Юго-Восточной Азии (Бруней-Даруссалам, Камбоджа, Индонезия, Лаосская Народно-Демократическая Республика, Малайзия, Мьянма, Филиппины, Сингапур, Таиланд и Вьетнам), плюс Китай, Гонконг, Япония и Южная Корея – полагают, что в этом году рост ВВП упадет до 0%, с 4,8% в 2019.
Директивные органы в обоих регионах ответили агрессивными мерами, приняв беспрецедентные меры денежно-кредитного и бюджетного стимулирования и другие меры для поддержки экономики. Но разные экономические структуры, институциональные механизмы и факторы уязвимости означают, что объем, содержание и распределение поддержки сильно различались.
1. В Европейском союзе налогово-бюджетные правила – в частности, ограничения, согласно которым дефицит бюджета не может превышать 3% ВВП – были временно приостановлены, чтобы дать странам больше пространства для экспансионистской фискальной политики. Безусловно, значительные различия в фискальном и финансовом пространстве стран сохраняются, поэтому размер стимулов сильно различается в зависимости от страны – от примерно 50% ВВП в Италии до нескольких процентных пунктов в других странах, таких как Ирландия.
2. В АСЕАН+3 диапазон немного уже. Стимулирование Японии является самым крупным на уровне 40% ВВП, в то время как стимулирование экономик других стран составляет около 10% ВВП. В целом, фискальные меры совместно с косвенными финансовыми мерами (такими как мораторий на погашение долга) составляют почти 29% ВВП в еврозоне и 13% ВВП в АСЕАН+3.
3. Различия в масштабах антикризисных мер можно частично объяснить степенью использования гарантии для поддержки фирм. В еврозоне, дискреционные бюджетные меры в размере 5,3% ВВП поддерживаются механизмами предоставления ликвидных средств, составляющих почти 21% ВВП. Эти механизмы состоят из схем государственных гарантий, которые направляют ликвидность в экономику через банковскую систему.
4. Страны АСЕАН+3 применяют дискреционные фискальные меры аналогичного масштаба – в среднем 5,1% ВВП, но при этом поддерживаемые схемами поддержки ликвидности, составляющими в среднем всего 5% ВВП (включая временное облегчение долгового бремени и моратории). Величина отсрочки налоговых и социальных отчислений в еврозоне и АСЕАН+3 сопоставима.
5. Оба региона также предприняли шаги для поддержки доходов домашних хозяйств, хотя и здесь структурные различия привели к противоположным подходам. Страны еврозоны отдают предпочтение схемам сохранения рабочих мест за счет компенсации за работу в режиме неполного времени, что отчасти является отражением надежных систем социального обеспечения в регионе. Во многих странах АСЕАН+3 – у которых несмотря на их экономическую неоднородность, обычно более крупная неформальная экономика, более гибкие рынки труда и более слабые системы социальной защиты – схемы прямой поддержки доходов доказали свою эффективность.
6. Более того, автоматические стабилизаторы – такие как налогообложение и расширение охвата безработных и социальных пособий – сыграли гораздо большую роль в еврозоне, где они составляют около 5% ВВП. В большинстве стран АСЕАН+3 такие стабилизаторы оцениваются в 1,1% ВВП.
7. Еще одно заметное отличие - институциональное: в Европе, в отличие от АСЕАН+3, существующие структуры допускали дополнительные политические инициативы на региональном уровне. Еще до того, как ЕС запустил свой беспрецедентный фонд восстановления в 750 млрд евро ($886 млрд), министры финансов согласовали три программы на общую сумму 540 млрдевро.
8. Во-первых, поддержка Европейской комиссии по снижению рисков безработицы в чрезвычайной ситуации (SURE) может предоставить государствам-членам займы на сумму до 100 млрд евро на выгодных условиях. Во-вторых, Европейский инвестиционный банк может выделить средства на поддержание бизнеса, мобилизовав до 200 млрд евро. Наконец, кредитная линия Европейского механизма стабильности для смягчения экономических последствий пандемии коронавируса поддерживает расходы на здравоохранение и профилактические меры во время кризиса COVID-19 в размере до 240 млрд евро.
Безусловно, интегрированная структура еврозоны также создает риски, особенно если кризис COVID-19 подпитывает дестабилизирующее расхождение между экономиками-членами еврозоны. Некоторые общеевропейские инициативы, включая фонд восстановления, направлены на снижение этих рисков.
9. Существуют также заметные различия в подходах к денежно-кредитной политике. В странах с формирующимся рынком и развивающихся странах, центральные банки сосредоточили свое внимание на снижении процентных ставок и увеличении ликвидности. Ключевые меры в странах АСЕАН+3 включали государственные гарантии по отдельным видам банковского кредитования, временные линии финансирования и покупку корпоративных облигаций. Более того, снисходительность к регулированию побуждает хорошо капитализированные банковские секторы оказывать определенное облегчение заемщикам.
10. В свою очередь, у центральных банков в странах с развитой экономикой было мало возможностей для снижения процентных ставок, поэтому они в значительной степени опирались на количественное смягчение. Европейский центральный банк расширил свою программу покупки активов на 120 млрд евро и создал новую временную Программу чрезвычайных закупок на сумму 750 млрд евро, которая впоследствии была увеличена еще на 600 миллиардов евро.
11. Пандемия COVID-19 выявила то, каким образом структурные различия, институциональные основы и степень, в рамках которой правительства и финансовые системы разработали буферные механизмы, определяют меры реагирования на кризис. Но краткосрочные экстренные меры – это только начало.
Невозможно сказать, как будет дальше развиваться кризис COVID-19. Новые волны инфекции могут потребовать возобновления локдаунов, затруднить или даже повернуть вспять восстановление экономики и усилить фискальное давление. Могут потребоваться дополнительные меры стимулирования.
12. Даже если удастся относительно быстро взять вирус под контроль, путь к выздоровлению будет долгим. И в Европе, и в Азии директивные органы должны задуматься о том, как преобразовать чрезвычайные меры в более устойчивую политику. Их подходы могут быть разными, но их цели – гарантирование долгосрочных перспектив своих экономик – должны быть одинаковыми.
Авторы Хо Эи Хор, Рольф Штраух
Источник forbes.kz