Возродится ли финансовый сектор Казахстана?

В статье я хотел бы остановиться на некоторых принципиальных моментах.

Негативная роль государства в финансовом секторе

Умут Шаяхметова как представитель финансового сектора особо подчеркнула, что слишком высокая доля и роль государства в финансовом секторе негативно влияет на его развитие. В частности, она отмечала, что нерыночное распределение больших государственных средств среди банков и государственное субсидирование процентной ставки снижает мотивацию финансовых институтов по улучшению своей деятельности.

С другой стороны, она подчеркнула, что финансируемые государством кредиты со ставками гораздо ниже рыночных также дестимулируют самих заемщиков. Как было сказано, имея льготные займы, им легче сесть на государственную кредитную иглу и не работать над своей конкурентоспособностью и увеличением доли на рынке.

Я полностью поддерживаю такую позицию главы крупнейшего банка и считаю, что именно такие действия правительства на финансовом рынке являются одной основных проблем, мешающих развитию финансового сектора. Я подробно писал об этом с точки зрения государственного участия в кредитовании сельского хозяйства. К этому я бы добавил, что субсидирование процентных ставок по кредитам, в буквальном смысле «убивает» фондовый рынок для корпоративных ценных бумаг.

Интересно, что немного с другой стороны, но очевидную поддержку этой позиции Умут Шаяхметовой высказал Данияр Акишев в своем недавнем интервью. Как он отмечал, сейчас правительство адресно выделяет деньги на поддержание конкретных секторов экономики, субсидирует МСБ и обрабатывающие отрасли, однако Нацбанк видит в этом негативное влияние на монетарную политику, и для регулятора остается непонятным, насколько получаемый от реализации госпрограмм эффект действительно обеспечивает рост экономики. Как подчеркнул глава Нацбанка, нужен подробный анализ и поиск аргументов, что именно субсидирование приводит к росту реального ВВП.

К большому сожалению, у председателя НПП и у заместителя премьер-министра другие взгляды на эту очень серьезную проблему.

Так основные ожидания Аблая Мырзахметова от банковского сектора связаны и с ростом активности кредитования, и со снижением ставок. Ожидания бизнеса по процентным ставкам были сформулированы как 6−7% по инвестиционным долгосрочным кредитам, а по краткосрочным кредитам на пополнение оборотных средств – на уровне 10−12% годовых. При этом председатель НПП отметил, что на сегодня единственным инструментом, делающим доступными кредитные ресурсы, остаются государственные программы субсидирования. С этой точки зрения он в который раз покритиковал Нацбанк за невыполнение поручения президента о том, что монетарный регулятор совместно с правительством должен отвечать за рост экономики. По всей видимости, подразумевается, что Нацбанк должен либо более агрессивно снижать базовую ставку, либо совместно с правительством субсидировать процентные ставки на банковские и государственные кредиты.

Ерболат Досаев фактически поддержал позицию НПП и отметил, что отмена субсидирования процентной ставки — это шаг, на который правительству пойти сложно. Он подчеркнул, что, если к текущему уровню базовой ставки добавить кредитную маржу банков, то может просто не оказаться достаточного количества заемщиков, так как крайне небольшое количество из них имеют уровень рентабельности на уровне процентной ставки на кредиты в 15% и выше. (К слову, это ошибка правительства и НПП – напрямую сравнивать рентабельность бизнеса с процентной ставкой на кредит. Кредит - это всего лишь финансовый рычаг для расширения рентабельного бизнеса.)

Также заместитель премьер-министра сказал, что правительство было бы радо отказаться от своей роли основного инвестора в экономику и хотело бы, чтобы она вернулась к финансовому сектору. Однако, для него вопрос скорее в возможностях банков - смогут ли заполнить возникающий вакуум банки. Здесь тоже можно отметить, что это некорректный аргумент. Банки получают депозиты по рыночным ставкам и не могут конкурировать с дешевым государственным кредитованием. Если правительство начнет кредитовать по рыночным условиям, то финансовый рынок очень быстро заменит его.

Почему государственное субсидирование процентной ставки – это большое зло

Позиция НПП и правительства по субсидированию процентных ставок очень понятна и населению, и бизнесу, и любой из нас захотел бы получить кредит для себя лично или для своего бизнеса (если тот есть) по ставке ниже рыночной, а особенно – ниже инфляции. Тут даже работать не надо. Возьми кредит по ставке ниже рыночной, положи на депозит в банк по рыночной ставке и живи себе безбедно на такой «государственной ренте».

Проблема сразу очевидна. Сама возможность такой ренты за счет государства показывает большое противоречие между развитием рыночных отношений в экономике и субсидированием процентной ставки. Причем, у этого противоречия есть две противоположные стороны: когда низкие процентные ставки получают абсолютно все, или когда их получает ограниченный круг населения или бизнеса.

Желание главы НПП, чтобы Нацбанк резко снизил базовую ставку так, чтобы банки могли выдавать долгосрочные инвестиционные кредиты по 6%-7% годовых (снижение ставки для всех заемщиков) может иметь очень тяжелые последствия.

В нашей, пускай не полноценной, но рыночной экономике, с учетом высокого кредитного риска, присущего любому бизнесу в Казахстане, процентные ставки по кредитам на 6%-7% возможны только при инфляции менее 2%. При этом, на конец октября текущая инфляция за последние 12 месяцев составляла 7,7%. Если в текущих условиях Нацбанк начнет эмитировать дешевые деньги для банковского кредитования бизнеса и населения, это будет катастрофой для всей экономики (гиперинфляция, гипердевальвация, гиперобнищание населения и ухудшение финансового положения всего несырьевого бизнеса).

Другой стороной противоречия между развитием рыночных отношений в экономике и субсидированием процентной ставки является ситуация, когда льготы получает только узкий круг населения или бизнеса.

У нашего правительства даже близко нет и не будет средств для снижения процентных ставок на все кредиты в банковской системе. Поэтому оно финансирует лишь очень маленькую часть из них. Если взять сумму всего кредитного портфеля банков (кредиты физическим и юридическим лицам), то, с учетом кредитов, выданных напрямую государственными финансовыми организациями («Байтерек» и «КазАгро»), кредиты с льготными процентными ставками, финансируемые государством, занимают долю всего менее 4%!

То есть, льготные процентные ставки от государства получают «избранные», и мы все видим, что такая «избранность» постоянно сопровождается коррупционными скандалами. Текущее судебное разбирательство коррупционных действий бывшего главы «Байтерека» и его подчиненных – прекрасный пример этому.

Спрашивается, зачем правительству нужен малый объем субсидирования процентных ставок, если такой подход наносит большой вред финансовому сектору и монетарной политике? Ответ достаточно простой. Не тратя больших денег, правительство может рапортовать, что оно сделало все возможное, чтобы помочь развитию бизнеса и малоимущему населению. Также такая система позволяет чиновникам распределять дефицитные дешевые финансовые ресурсы, что означает влияние и возможности быстро обогатиться.

Есть ли альтернатива искусственно заниженным процентным ставкам?

Если же государство непременно хочет помочь заемщикам и стимулировать таким образом банковское кредитование, это можно сделать другими способами без указанных выше негативных последствий. Опишу один, который, по моему мнению, является наиболее оптимальным.

Прежде всего, все заемщики в стране, включая госкомпании и нацхолдинги, должны получать финансирование от банков, от фондового рынка, и, прежде всего, от государства, только по рыночным условиям. Если правительство хочет помочь определённому сектору экономики, оно должно субсидировать рыночную процентную ставку напрямую из госбюджета - на одинаковом уровне для абсолютно всех заемщиков этого сектора экономики (например, будет компенсироваться 5% годовых от суммы заемных средств). Чтобы не усложнять административные процедуры по прямым выплатам из бюджета, эту субсидию можно сделать как вычет из налоговых платежей заемщика после того, как заемщик реально оплатил процент по кредиту.

У такого способа субсидирования процентной ставки есть ряд серьезных преимуществ:

• Взаимоотношения заемщиков и банков становятся реально рыночными и не искажаются искусственным путем со стороны правительства. В результате возрастает мотивация по улучшению своей деятельности как со стороны банка, так и со стороны заемщика
• Банки освободятся от взаимодействия и контроля со стороны государства, что облегчит их жизнь и позволит им тратить своё время целиком на расширение рыночного кредитования. Также это снизит операционные расходы банков.
• Гораздо более эффективно заработает трансмиссионный механизм по базовой процентной ставке в соответствии с политикой инфляционного таргетирования.
• Субсидии по процентам получат только те, кто реально платит налоги. Нет налогов – нет субсидий.
• В госбюджете наконец-то появятся конкретные суммы по субсидированию процентной ставки и будет возможность реально оценить уровень госпомощи определённым секторам экономики.

Неэффективное оздоровление банковской системы

Выступление главы Нацбанка было полно оптимизма по поводу недавно утвержденной программы повышения устойчивости финансового сектора (далее программа). Особенно подробно на конференции и до неё он высказывался по поводу оказания госпомощи банку RBK, поскольку госфинансирование именно этого банка вызывала большие вопросы.

На конференции довольно жестко покритиковал меры по оздоровлению банков Мырзахметов. Как он совершенно правильно сказал, это напоминает черную дыру. Однако не стал критиковать текущую программу и даже заметил, что Акишев заслуживает аплодисментов.

Как можно понять из прессы, Шаяхметова довольно мягко покритиковала программу, и основной тезис её критики сводился к тому, что если у банка нет внятной бизнес-модели, то государственная помощь может обернуться тем, что со временем банки, участвующие в программе, перейдут в собственность государства, и все проблемы придется решать заново.

По моему мнению, у текущей программы повышения устойчивости финансового сектора очень серьезные проблемы, которые хорошо видны на примере RBK.

Как я уже писал ранее, в феврале 2017 Нацбанк дал кредит «специального назначения» в размере 45,6 млрд тенге для Delta Bank с целью вытащить деньги ЕНПФ из этого проблемного финансового института. Такая операция выглядела несправедливой (и, возможно, в чем-то не соответствующей закону), поскольку государственные деньги пошли на спасение только одного вкладчика из многих.

В случае с Bank RBK действия Нацбанка выглядит еще более странно. В июне регулятор дал банку «стабилизационный» кредит в сумме 150 млрд тенге. Исходя из финансовой отчётности банка, эти деньги Нацбанка ушли на возврат депозитов и кредиторской задолженности каких-то юридических лиц, а вклады населения и задолженность перед ЕНПФ не изменились. После такой странной «помощи» Нацбанка ситуация с ликвидностью в RBK не улучшилась, а стала намного хуже. Спрашивается, чьи деньги были спасены в проблемном банке за счет государственных средств?

После этого Нацбанк, чтобы оправдать новую государственную помощь для Bank RBK в сумме 240 млрд тенге, говорит о том, принятие такого решения было вызвано большим объемом депозитов физических лиц (28 тыс. счетов на сумму 188 млрд тенге). Также он сказал, что закрытие банка могло привести к нестабильности на финансовом рынке. Однако, если внимательно посмотреть на финансовую отчётность банка, то оба аргумента не выдерживают критики.

Государственное страхование банковских вкладов физических лиц покрывает депозиты в размере до 10 млн тенге. По статистике за 2016 год 96% населения страны получают доходы ниже 100 тыс. тенге на человека. По грубой оценке, анализируя статистку Нацбанка, можно с большой долей вероятности сказать, из 28 тыс. счетов подавляющую часть составляют небольшие депозиты, которые будут возвращены за счет Фонда гарантирования депозитов. По моей оценке, сумма таких депозитов составляет примерно треть от 188 млрд тенге. То есть фактически новыми государственными вливаниями Нацбанк собирается спасать богатых клиентов банка, что тоже выглядит несправедливо. Если у вкладчика есть очень большие деньги, он сам должен нести ответственность за то, в какой банк их вкладывать.

Также банк, находящийся по размерам активов на 9 месте, в принципе не может быть системно значимым. То есть заявление Нацбанка о том, что закрытие Bank RBK могло привести к нестабильности на финансовом рынке, является некорректным.

Помимо этого, удивляет заявление регулятора банков, что он только сейчас обнаружил, что доля проблемных кредитов в портфеле RBK занимает 85%, или 600 млрд тенге. Причем этот коммерческий банк буквально с нуля сумасшедшими темпами нарастил свой кредитный портфель до сегодняшнего уровня всего за 3-4 года. Неужели Нацбанк, осуществляя регулярные надзорные проверки, не смог увидеть серьезных проблем по выдаче кредитов?

Другой вопрос Нацбанку. Если у Bank RBK 85% проблемных кредитов, это означает, что он имеет очень большой негативный капитал и уже давно банкрот. Получается, что текущие акционеры уже потеряли все свои деньги. Так почему они до сих в банке и принимают какие-то решения? Хуже того, они, возможно, даже получат определённую выгоду от государственной помощи.

Как сказала Умут Шаяхметова, для государственной помощи очень важен план будущей бизнес-модели банка. Однозначно все клиенты отвернутся от финансового института, и всё нужно будет начинать с нуля и лучше под другим именем. Так зачем вообще спасать этот банк за счет государства? Только для того, чтобы вернуть часть денег части клиентов и акционеров?

Из действий Нацбанка в этой ситуации видно, что его понимание мер по оздоровлению нашей банковской системы сильно отличаются от мировой практики, а иногда вообще не имеет никакой логики. Однозначно, такие действия регулятора на будут способствовать развитию финансового сектора.

В выступлениях спикеров можно было отметить еще пару серьёзных противоречий, но о них в следующий раз. В целом вывод прост: если не будут решаться указанные противоречия во взглядах между финансовым сектором, Нацбанком, правительством, и НПП, то возрождения финансового сектора нам еще долго не видать.