Срочные валютные депозиты в казахстанских банках все больше напоминают тающие льды Арктики
Регулирование депозитного рынка вымывает валюту из банковских продуктов. Так, за 2018 банки недосчитались 7,2% (402 млрд тенге) валютных депозитов. На 13,2% упали вклады юридических лиц, на 4,4% снизились депозиты населения.
Основными владельцами валюты в корпоративном секторе являются сырьевые компании. Благоприятная конъюнктура на мировых рынках наращивает их выручку и ускоряет отток экспортных долларов за границу, где условия хранения валюты гораздо привлекательнее. Туда бы, вероятно, устремились и деньги граждан. Однако небольшие объемы делают невыгодными транзакции в зарубежные банки. Население либо ищет новые источники валютной доходности в стране, либо все же переходит в тенге. По итогам 2018 тенговые вклады физлиц приросли, а «корпоратов», наоборот, упали. Причина ухода сырьевой выручки из местных банков кроется в низких ставках привлечения, рекомендуемых для валютных депозитов. Банки принимают у юрлиц валюту под 1%, тогда как тенговые депозиты, соответствующие условиям срочности, на срок до одного года предлагают 7,1%. Для населения годовая валютная ставка в среднем составляет 0,7% и 10,8% в тенге (данные Нацбанка на декабрь 2018).
Ронять ставку привлечения валюты регулятор начал с апреля 2014, снизив ее потолок с 4,5 до 4%. К тому времени в финансовом секторе вновь скопились дисбалансы, связанные с однобокой структурой экономики и давлением ее на обменный курс. Дисбалансы время от времени выливались в одномоментную шоковую девальвацию, депозиторы начинали переходить в более безопасную валюту. Для снижения их активности регулятор опускал банкам ставку привлечения валюты. Пока наконец вовсе не поменял правила игры, введя в оборот плавающий обменный курс и крайне низкие ставки привлечения валюты для БВУ. В итоге на начало января 2019 долларизация депозитов сократилась до 45% с максимальных 67%.
Ненужная ликвидность
Казалось бы, не все так плохо. По большому счету валюта БВУ особо не нужна. Законодательство запрещает им выдавать валютные кредиты лицам, не имеющим долларовую выручку, а экспортеры не любят занимать в местных банках: кредитный рейтинг позволяет им привлекать фондирование на международных рынках.
Проблема в том, что экспортеры являются основными поставщиками денег в экономику. Низкие процентные ставки внутри страны заставляют их размещать валюту на счетах в иностранных банках, предлагающих более высокую доходность и не приводящих к перевертыванию валюты вкладов в тенге. Как уже отмечалось, депозиты корпоративного сектора в национальной валюте по итогам 2018 года также ужались в объемах. Это указывает на слабость других, несырьевых, секторов экономики, которые должны уравновешивать экспорт и предлагать банкам тенговую ликвидность, но не делают этого. В результате тенговую ликвидность в экономику вливает государство через программы развития, подменяя собой частные кредитные институты.
Пока что ликвидности (тенговой и валютной) в банковском секторе предостаточно, но зарабатывать на ней банки не могут. Долларовые займы ограничены в спросе, а по тенговым банки не видят надежных заемщиков, не перегруженных долгами.
Примечательно, что регулирование ограничивает распоряжение банками привлеченной валютой. Текущие нормативы требуют обязательного размещения части валюты во внутренние активы в качестве инвестиций, стимулирующих отечественную экономику. Поскольку требование выполнить сложно, для соблюдения валютной позиции банки размещают часть валюты на корреспондентских счетах Нацбанка. Они отдают регулятору средства практически под ноль годовых.
- Почему мы просили Нацбанк дать нам хотя бы один процент на эти остатки? Центробанк берет валюту под ноль, а мы платим за нее корпоративным клиентам 1%. На международных рынках можно заработать больше 2% в долларах! Нам невыгодно платить 1%, и мы снизили свои ставки почти до нуля. Теперь стало невыгодно клиентам. Большие оттоки произошли в зарубежные банки, где можно получить до 2% доходности в долларах. Сегодня уже другая тенденция: пошли валютные оттоки по физическим лицам в сопредельные страны – на Украину и в Россию, где ставки на депозиты в долларах выше 4%, – говорит председатель правления Народного банка Умут Шаяхметова.
Банкир считает, что для остановки процесса оттока ликвидности надо смотреть на ставки рыночно. Шаяхметова не согласна с тем, что рост ставок по валютным вкладам взрыхлит почву для долларизации, поскольку ставки по валютным депозитам все равно будут меньше тенговых и не смогут стимулировать перевертывание в валюту. Пока отток валютных средств для банков небольшая проблема, масштабы не такие колоссальные. Но если валюта станет полностью уходить, последствия будут самые негативные. Шаяхметова не видит иных способов, кроме роста ставок, дать банкам зарабатывать на валютных остатках. Стимулирующие программы не будут востребованы.
- Кредитовать в долларах – это риски. Когда происходят девальвация и падение национальной валюты, добавляется еще и валютный риск. Клиент потом не может вернуть данный кредит из-за валютного скачка, – поясняет собеседник Forbes Kazakhstan. – Лучше разместить валюту под ценные бумаги, чем вообще ничего не иметь.
При этом крупные казахстанские банки продвигают собственные интересы.
- Ситуация с тем, что экспортеры предпочитают западные банки-кредиторы, меняется. Не факт, что любой экспортер может выйти на международные рынки и занять там под 3–4%. Например, сегодня Народный может в долларах занять на уровне 4,5%. Госкомпании занимают под 3,5%. Местные банки уже конкурентны для кредитования в долларах, правда, объемы пока небольшие, – говорит Шаяхметова.
Другой представитель группы Народного – и. о. председателя правления инвестиционной компании Halyk Finance Мурат Темирханов предлагает более кардинальный рецепт борьбы с оттоком выручки экспортеров. Помимо начисления адекватных ставок по долларовым депозитам, на его взгляд, следует попросту убрать нормативы по вложениям во внутренние активы. Ведь, по сути, не так важно, кто в итоге размещает деньги сырьевиков за границей – Нацбанк или коммерческие банки.
В отсутствие реформ
Председатель правления ДБ Сбербанк Казахстана Александр Камалов отмечает, что пока есть потребность у клиентов нести валюту в банки, последние будут заниматься таким бизнесом и привлекать валютные депозиты.
- Единственный ограничитель, который у нас есть, – потолок в 1%. Приток по валютным депозитам идет. Размещаем их по двум направлениям – нашим корпоративным клиентам, которые занимаются экспортом, и используем на финансовых рынках, чтобы обеспечить выплату процентов, – говорит Камалов.
Банкир не исключает, что банки будут отходить от кредитно-депозитной деятельности в части основного вида дохода.
- Если рассматривать долгосрочную перспективу – безусловно. Посмотрите на рынки России и Казахстана, сравните с европейскими – уже сейчас у них разная структура доходов. Спред по кредитам все больше сужается. В Казахстане уже наметился тренд по снижению инфляции, соответственно, процентный спред также будет сужаться. Увеличивается доля комиссионных услуг, дополнительных сервисов, которые БВУ будут оказывать клиенту, – поясняет Камалов. – Если говорить о вызовах, которые стоят перед банками со стороны платформенных решений, то в первую очередь они будут составлять конкуренцию по депозитам и кредитам.
Пока же банки зарабатывают на классических продуктах, выручка по которым по итогам 2018 года упала. В частности, чистые процентные доходы сократились на 6%, доходы по выданным кредитам – на 17% (или 322 млрд тенге). В то же время расходы по привлеченным вкладам сократились на 18% (или 174 млрд тенге).
Ситуация с валютными депозитами останется для банков в подвешенном состоянии и в 2019 году. Нацбанк, как известно, не любит, чтобы в свободном обращении находилось много денег. «Связывание» валюты на корреспондентских счетах регулятора ограничивает ее хождение по финансовому рынку. Как правило, временно свободный доллар поступает на рынок валютного свопа, где его предлагают в качестве залога для привлечения тенге. Операции валютного свопа – краткосрочные (один и два дня), но в момент разгона курса доллара чреваты большими объемами, которые легко могут перетечь на валютный рынок и там начать игру против тенге. Рост инфляции и последующее увеличение цен – уже прямая ответственность Нацбанка. Его интерес ограничить движения любой валюты очевиден. Об этом говорят последние инициативы регулятора.
С февраля текущего года Нацбанк приступил к проведению депозитных тенговых аукционов со сроком возврата денег через семь дней, прекратив предлагать банкам семидневные ноты. Различие между нотами и депозитами – в их ликвидности. Если ноты можно было быстро обратить в деньги, продав или заложив под тенге на денежном рынке, то депозиты не дают банкам такой возможности. Деньги гарантированно стерилизуются, пусть даже на короткий период. Похожую цель – подольше «связать» деньги – преследует валютный своп срочностью 12 месяцев, запуск которого запланирован на этот год.
Между тем ухищрений со сложными финансовыми инструментами могло быть меньше, если бы произошли реальные структурные реформы. Они подняли бы роль несырьевого сектора и минимизировали внутренний спрос на доллары через снижение объемов импорта.