В Казахстане нет чёткого понимания, кто относится к самозанятому населению, но одно известно точно: эти граждане мало зарабатывают и не платят налогов, в материале informburo.kz
9 февраля на расширенном заседании Правительства Президент Казахстана вновь поднял вопрос о ситуации вокруг самозанятого населения. По словам главы государства, эта часть граждан не платит налогов, и посчитать её численность профильные министерства не могут уже многие годы.
"Они не платят налогов, короче говоря, находятся в тени. Я неоднократно, на протяжении как минимум пяти лет говорю об этом. Давал конкретные поручения. Однако ими никто предметно не занимается. Министру Дуйсеновой я много раз говорил. Что случилось, Тамара, скажи, или ты устала на этой работе?" – обратился Президент к министру труда.
После заседания Правительства и смены министра труда Дуйсеновой на Абылкасымову работа над выводом казахстанцев "из тени" активизировалась. Например, Министерство финансов начало разработку соответствующего законопроекта. В документе, как ожидается, пропишут стимулирование самозанятых, чтобы вернуть их на "светлую" сторону рынка.
О том, кто же такие самозанятые и как сократить теневой сектор рынка труда, рассуждали эксперты на круглом столе Talap Talks в Астане. Informburo.kz приводит расшифровку разговора.
Вне статистики и рынка
В начале дискуссии модератор, директор Центра прикладных исследований "Талап" Рахим Ошакбаев предложил ввести понятие "группа риска". В неё входят казахстанцы без постоянной занятости, с низкими постоянными доходами и без отчислений в пенсионный фонд.
"По статистическому учёту, к ним можно отнести безработных, непродуктивно самозанятых, неформально занятых наёмных работников и часть неактивного населения, которая выпала из рабочей силы, но готова работать при возможности", – начал Ошакбаев.
В целом число самозанятых в Казахстане сокращается: если в 2013 году их было более 3,1 млн человек, то к концу 2017-го показатель снизился до 2,5 млн. При этом, обратил внимание эксперт, по безработице показатели почти не изменяются.
"Вне зависимости от роста или падения экономики численность безработных у нас всегда стабильная. Мы, экономисты, даже шутим, что в Казахстане не работает закон Оукена. Он говорит, что падение ВВП приводит к росту безработицы. У нас как бы ВВП не снижался, безработица остаётся в районе 5%", – сказал Рахим Ошакбаев.
Чтобы разобраться, кто скрывается за цифрами по самозанятому и экономически неактивному населению, Министерство труда в 2017 году провело подворовой обход по всей стране. По актуальным на апрель того года данным, 5,7 млн казахстанцев имели ИИН, но не были зарегистрированы в других базах данных, то есть они не участвовали в формальной экономической деятельности.
По итогам обхода был идентифицирован статус у 1,5 млн человек, ещё у 942 тысяч информацию актуализировали. В число последних вошли выехавшие из страны, умершие и студенты. Также Министерство труда обнаружило 1,7 млн наёмных работников без пенсионных выплат, то есть занятых без оформления нужных документов. Оставшиеся 1,3 млн человек – непродуктивно занятые или незарегистрированные безработные.
При этом, отметил Рахим Ошакбаев, безработные в Казахстане неохотно обращаются в центры занятости. Если в конце 2017 года, по данным Комитета по статистике Миннацэкономики, безработных было 439 тысяч человек, то в центры занятости пошли только 129 тысяч.
Самозанятые продуктивные и непродуктивные
Что касается определения самозанятых, то оно даётся в законе "О занятости населения" от 2016 года. Согласно документу, это "физические лица из числа индивидуально занятых производством товаров, работ и услуг для получения дохода, членов производственных кооперативов, неоплачиваемых работников семейных предприятий (хозяйств) и работодателей, использующих труд наёмных работников".
Здесь следует обратиться к международной классификации. В ней такого понятия как "самозанятые" нет. На 19-й Конференции статистиков труда помимо наёмных работников выделили следующие категории трудящихся:
- работодатели;
- лица, работающие на индивидуальной основе;
- члены производственных кооперативов;
- работники семейных предприятий.
"Но они не объединяются в категорию самозанятых. Я так понимаю, что это агрегирование – не наша полноценная "придумка", но чтобы оперировать этими категориями населения, это слово прочно вошло в обиход. В итоге мы оказались в ситуации, когда пытаемся понять, кто такие самозанятые", – добавил Ошакбаев.
Эксперт напомнил, что самозанятое население делят на "продуктивное" и "непродуктивное". К первым относятся люди с доходом выше прожиточного минимума – 28 тысяч тенге. Все, чей доход ниже, – непродуктивно занятые. При этом меньше 100 тысяч тенге зарабатывают 92% всех самозанятых, основная часть имеет доходы ниже 60 тысяч, то есть самозанятые – это люди с низким уровнем доходов. В группу риска, в зависимости от подхода к учёту самозанятых и безработных, могут входить от 2,2 до 3,4 млн человек. А это от 24 до 37% экономически активного населения Казахстана.
Одной из причин ухода работников в тень Рахим Ошакбаев назвал высокую нагрузку на фонд оплаты труда. В ближайшие годы она вырастет до 38%.
Координатор инициативы "Открытая экономика" фонда "Сорос-Казахстан" Касымхан Каппаров считает, что "самозанятые" – это искусственная группа, которую создали только для идентификации части населения.
"В эту группу входят как человек на селе без активов и кредитной истории, так и владелец 40 квартир в Астане, который сдаёт их в аренду. Понятно, что не все они должны платить налоги. (…) Поэтому фокус Министерства труда должен быть на обеспечении социальной справедливости, а не на фискальной функции", – заметил Каппаров.
А был ли рынок труда?
Заместитель председателя правления Нацпалаты предпринимателей "Атамекен" Эльдар Жумагазиев рассказал о собственных исследованиях палаты в ряде районов Южно-Казахстанской область.
"Мы решили сами провести скрининг. Взяли Сарыагашский и Мактаральский районы ЮКО, прошли по 16 тысячам дворов и опросили. Мы спрашивали: "Считаете ли вы себя безработным?". Люди не понимают терминов "самозанятый", "продуктивный" или "непродуктивный". Они говорят: "У меня нет работы – я безработный". 48% из опрошенных предпринимателей сказали, что они не проходили регистрацию", – отметил Жумагазиев.
В Нацпалате пришли к выводу, что систему классификации граждан можно упростить и оставить три категории: работодатель, безработные и наёмные работники.
"Тогда будет понятно, кто находится в тени, и потом заниматься ими более конкретно. Некоторые (из самозанятых. – Авт.) станут работодателями, некоторые – работниками. Для налоговых органов эта ситуация будет более понятной", – подчеркнул спикер.
В свою очередь, экс-депутат Мажилиса Парламента РК Айгуль Соловьёва подняла вопрос структуры самого рынка труда.
"А есть ли вообще у нас рынок труда? Если на нём 27% малого и среднего бизнеса субъектов, то остальное – госслужба и крупные компании. Поэтому государство должно заняться тем, чтобы поднять уровень с 27 хотя бы до 35%. (…) Чтобы легализовать непродуктивно занятых, нужно не налоги с них брать, а давать субсидии, чтобы они легализовались, то есть нужно поощрять выход из тени", – отметила Соловьёва.
Схожее мнение выразила и директор Центра политического анализа и стратегических исследований партии "Нұр Отан" Юлия Кучинская. По её мнению, нужно показывать гражданам, зачем работать открыто и платить налоги.
"Должно стать выгодным быть формально трудоустроенным, быть предпринимателем. Здесь должны работать профсоюзы. (…) Даже в сравнении с Россией мы движемся к тому, что у нас будет самая высокая нагрузка на бизнес по зарплате: 38% – это немало. Госорганы должны отойти от практики "наказать, выявить, контролировать". Мы должны, наверное, перейти к тому, чтобы понимать, что нужно делать и создавать подходящие условия", – считает эксперт.
Больше пропаганды
Своё видение ситуации выразил и основатель движения WorldSkills в России Павел Черных. По его мнению, на проблемы самозанятых нужно смотреть с позиции глобальных трендов.
"Есть глобальный тренд – перемещение понятия "наёмный работник" в другие сферы: предпринимательство, ремесленничество. В России для решения проблемы самозанятых дифференцируют рынок труда. К примеру, приняли отдельный закон о ремесленничестве, а также закон, который позволяет человека считать занятым без образования юридического лица. Возникают инструменты, которые приучают людей платить налоги", – рассказал спикер.
Ещё один тренд – индустриальный – говорит о том, что автоматизация будет и дальше вытеснять людей с производств. По этой причине им придётся переходить в стан работодателей, на семейные предприятия или другие отрасли.
"Нужно вести информационную работу, и это пропаганда: почему нужно платить налоги, – продолжил Павел Черных. – В сознании большинства людей это просто обременение, ярмо".
Модератор Рахим Ошакбаев к этому добавил, что "в самоидентификации казахстанцев и россиян налогоплательщик не стоит даже на 10-м месте". Частично это подтвердил замглавы НПП Эльдар Жумагазиев.
"В ходе опроса в Сарыагаше мы спрашивали у предпринимателей, которые не регистрировались: "Почему не платите налоги?". Они отвечают, что за это не наказывают: "Если это позволяется, то почему не воспользоваться?" – подчеркнул он.
В свою очередь эксперт Юлия Кучинская заметила, что госорганам нужно понять, чем занимаются самозанятые казахстанцы, и, исходя из этого, строить свою работу.
"Что нам нужно сделать, так это понять, какие практики существуют, с точки зрения получения дохода у самозанятых. И дальше выделить наиболее часто встречающиеся и по ним смотреть, какие мы можем создать условия, чтобы, грубо говоря, приучить людей платить налоги, прививать культуру", – сказала Кучинская.
В завершение разговора о налогах Рахим Ошакбаев выдвинул собственную гипотезу: у государства нет аппарата принуждения, который бы заставил платить налоги всех, кто должен это делать.
Государство и самозанятые
В Министерстве труда и социальной защиты населения проблемы в курируемой сфере признали. Для их решения, по словам директора департамента занятости населения и развития рынка труда министерства Балтабая Каппасова, идёт работа над специальным законопроектом.
"В онлайн-режиме можно будет встать на учёт в центре занятости, не надо будет ходить самому. Думаю, в первом квартале (2018 года. – Авт.) его примут. (…) Например, в законопроекте по формализации самозанятости можно будет в упрощённом порядке (таксисту. – Авт.) уведомлять комитет госдоходов, что он занимается извозом. И будет один фиксированный платёж, чтобы закрыть все налоги", – рассказал Каппасов.
Есть проблемы и в центрах занятости. Решают их через работу с кадрами и расширение инструментов поиска вакансий.
"Трансформация центров касается и изменения сознания. Сотрудник, который сейчас сидит в кабинете, должен выйти из зоны комфорта и работать проактивно. Нужно, чтобы его зарплата зависела от результатов работы. Привлечение частных агентств занятости – это тоже новые возможности для трудоустройства казахстанцев", – добавил представитель Минтруда.
Председатель комитета социальной сферы и социального партнёрства Нацпалаты предпринимателей Талгат Доскенов считает, что у государства чёткого подхода к решению проблемы самозанятых нет.
"На рынке труда работают три актора: государство, бизнес и личность. В нашем государстве нет комплексного, чёткого подхода к решению этой проблемы. Это связано с тем, что нет чёткой государственной политики. (…) Не определена роль и обязанность министерств – сколько рабочих мест нужно создать, чтобы решить проблему самозанятых", – отметил Доскенов.
При этом бизнес и граждане не имеют мотивации для приобретения новых компетенций.
"Состояние рынка труда мы не изучаем, у нас нет среднего и долгосрочного прогноза. Прогноз нужен рынку образования, чтобы знать, какие профессии потребуются завтра", – подчеркнул представитель НПП.