На Конгрессе финансистов в Алматы банкиры и финансисты обсуждали возможности кредитования экономики , сообщает forbes.kz.
Одна из панельных сессий Х Конгресса финансистов Казахстана, который прошел во вторник, 15 ноября, в Алматы, была посвящена кредитованию экономики. Достаточен ли у банков запас прочности, чтобы кредитовать, и как повысить интерес бизнеса к заемным средствам — ответы на эти вопрос искали участники главной ежегодной встречи финансистов.
Статистике сделают тонкую настройку
«В Казахстане эффективность кредитования экономики оценивается через долю кредитного портфеля к ВВП. Может быть, стоит отойти от привычных ориентиров?» — задала вопрос председатель совета Ассоциации финансистов Казахстана Елена Бахмутова, выступившая в роли модератора. Она пояснила, что говорит об этом потому, что темпы роста ВВП РК очень сильно зависят от нефтяных доходов, а те в свою очередь зависят от скачков цен на нефть. «Может быть, нужно определить другие ориентиры для развития, в частности, банковского сектора?» — уточнила модератор.
Первый заместитель руководителя администрации президента РК Тимур Сулейменов пояснил, что в формулировании любой государственной политики нужно смотреть на макроуровень, на отраслевой уровень и зачастую даже на уровень конкретных предприятий. «Полностью отходить от этой метрики — «кредиты к ВВП» — нет необходимости. Потому что мы должны сравнивать себя с соседями, с развивающимися и развитыми странами для понимания, где мы и куда нам идти. Но я согласен, что при формулировании политик и принятии решений одного этого мало», — сказал он.
Спикер отметил, что в период пандемии было популярно представление о том, что в стране сформировалась параллельная финансовая система за счет государственных институтов или за счет мер господдержки, реализуемых через БВУ. «Это отчасти правда. Но мы посчитали, и оказалось, государства не так много в финансовом секторе», — говорит Тимур Сулейменов. По его словам, если в соотношение кредитов к ВВП включить квазигосударственный сектор, государственные меры, реализуемые через банки, и кредиты индивидуальным предпринимателям, то соотношение кредитов к ВВП изменилось бы «процентов на пять, ну на три-четыре процента точно».
У нас, добавляет спикер, «достаточно широкое понимание» ИП, во многих других государствах кредиты индивидуальным предпринимателям полноценно приравнивались бы к кредитам на бизнес». «В статистике при принятии решений по пруденциальному регулированию, базовой ставке, других государственных решений необходима более тонкая настройка, более тонкий анализ. Мы договорились, что Нацбанк будет публиковать развернутую статистику», — пояснил Тимур Сулейменов.
Кто же такие ИП?
Председатель правления Kaspi.kz Михаил Ломтадзе заметил, что ежемесячно в Казахстане открывается приблизительно 30–35 тысяч компаний. «Это с учетом компаний, которые [потом] закрываются, индивидуальных предпринимателей. Темпы, мы видим, увеличиваются, и это происходит просто из-за того, что есть возможность регистрироваться в мобильных приложениях, государственные услуги стали доступными. Регистрировать бизнес стало очень легко, поэтому МСБ растет», — говорит спикер.
Вместе с тем, по его мнению, в рассуждениях об МСБ все используют разные определения. «Я не называю малым и средним бизнесом компании, которые берут миллиардные кредиты», — поясняет свою позицию глава финтех-компании. Он считает, что нужно вести детальную статистику: какие компании появляются, сколько рабочих мест они создают, какое финансирование берут, какие площади арендуют, какие налоги платят. «Имея такую информацию о малом и среднем бизнесе, можно принимать правильные решения по его развитию», — уверен спикер. Кроме того, по его мнению, микробизнес нужно выделить в отдельный сегмент.
В прошлом году и в начале этого года шли разговоры о том, что МСБ не растет. «Мы тогда были одними из тех, кто предложил посмотреть на нормальные цифры. Потому что индивидуальные предприниматели, а их более одного миллиона человек, берут деньги на развитие бизнеса. Потому они и называются индивидуальными предпринимателями и зарегистрированы именно так. То есть это реальный бизнес. Но если посмотреть на заемщиков в комплексе (по статистике. — F), то среди них есть люди, которые миллиарды взяли на развитие своего бизнеса, и есть люди, которые 10 миллионов взяли на развитие своего бизнеса. В потребительских кредитах — то же самое. Есть люди, которые взяли потребительский кредит на 5 млрд тенге. Как можно такой кредит назвать потребительским?» — недоумевает Михаил Ломтадзе.
На его взгляд, например, средним можно назвать бизнес, взявший кредит на 100 млн тенге, а тот бизнес, который берет $10 млн, — уже не средний, а крупный. «Я считаю, потенциал роста МСБ есть, но для того, чтобы правильные решения принимать, нужно на правильные данные смотреть», — резюмировал глава финтех-компании.
«На самом деле все эти данные есть, есть официальная формулировка, есть — банковская, есть микро-, малый, средний и крупный [бизнес]. Эти данные есть в агентстве (АРРФР — F), во всех отчетах и т. д. — прокомментировала слова коллеги председатель правления Halyk Bank Умут Шаяхметова. И обратилась к Михаилу Ломтадзе: — А вы ИП под какие эффективные ставки кредитуете? Как для физических лиц — в пределах 56% или как для юридических лиц — в пределах 15–20%? Вы говорите, ИП — это бизнес. Под какие ставки вы их кредитуете?»
«Мы кредитуем их под рыночные ставки и как бизнес. Чем меньше сумма — тем больше ставка, чем больше сумма — тем меньше ставка», — ответил собеседник.
Заёмщики в состоянии тревоги
«По данным Бюро национальной статистики, только 13% промышленных предприятий в Казахстане ожидают улучшения финансово-хозяйственной деятельности в ближайшее время, — отметила Елена Бахмутова. Она обратилась с вопросом к Умут Шаяхметовой: — Может быть, как раз ваши клиенты-предприниматели чувствуют себя лучше, чем остальные опрошенные участники, и более оптимистично оценивают свои перспективы? И вообще, что нужно банкам для повышения оптимизма в кредитовании?»
Умут Шаяхметова ответила, что в условиях глобальных вызовов и ситуации внутри страны заемщики находятся в состоянии тревоги. «Многие приходят с вопросами. Что будет дальше? Какой ваш совет — брать кредит или не брать? Погашать? Накапливать?» — поделилась банкир наблюдениями.
Исходя из ее слов ответы на эти вопросы упираются в том числе в размер базовой ставки. Повышенная базовая ставка (16% с 27 октября 2022 года. — F) стимулирует накопление в тенге (спикер говорит о росте интереса к тенговым накоплениям и у физлиц, и у юрлиц; портфель розничных депозитов банка на 70% состоит из тенге, на 30% — из доллара), и это «вроде как очень положительно». Но в то же время высокая базовая ставка приводит к высоким ставкам по кредитам. На 16% банки «накидывают» минимум 3% — 1% на расходы по провизиям, 1% — на операционные расходы и 0,5–1% — это маржа самого банка. «Конечно, это будет влиять и на падение в целом доходности банков, – говорит Умут Шаяхметова. — Но в то же время это снижает аппетит на кредиты [у бизнеса]. И как бы мы ни призывали кредитоваться, предприниматели сегодня большого оптимизма не испытывают. Большинство говорят, что, наверное, переждут период высоких базовых ставок, экономических вызовов и неопределенности».
Позитивные моменты глава банка видит в кредитовании крупных и средних компаний, которые могут перенести производства из соседних стран в Казахстан. «Это мы видим и со стороны иностранных компаний, которые имели бизнес в России, они приходят и спрашивают об условиях развития, инвестирования, переноса производственных площадок в Казахстан, и со стороны наших бизнесменов, которые имеют партнеров. Это позитивный момент, но при повышенных ставках, конечно, идет взвешивание — кредитоваться сейчас или позже. И вопрос: когда снизится базовая ставка? Это ключевой момент для развития кредитования реального сектора экономики».
Не заставляйте банки кредитовать «огульно»
Вместе с тем, продолжила Умут Шаяхметова, растет розничное потребительное кредитование. «Из 21 трлн тенге [общего по рынку] кредитного портфеля 13 трлн тенге — это потребзаймы, то есть займы физлицам, включая ипотеку. И только 8 трлн тенге — это кредиты, выданные юридическим лицам на производство и развитие экономики. Этот момент нужно наблюдать, не нужно тормозить резко», — говорит спикер.
В качестве меры для снижения роста в этом сегменте Умут Шаяхметова предлагает снизить максимальную эффективную ставку вознаграждения по кредитам с установленных ныне 56 до 40%. «Таким образом, у банков снизится маржа и им будет менее выгодно и интересно кредитовать розницу, — считает банкир. — Сейчас уже многие приходят и говорят: платите нам, пожалуйста, наличными, потому что у нас есть проблемные займы, мы не можем получать на карточку. Эти моменты мы видим, они нарастают. Это недовольство, социальные моменты — это угрозы в будущем».
Кроме того, спикер отмечает, что многие казахстанцы продолжают брать кредиты, надеясь на амнистию, банкротство, списание. «Количество проблемных заемщиков в портфелях тоже растет. И в сентябре уже произошел определенный перелом, когда в абсолютных цифрах проблемные займы начали расти, в соотношении они еще не растут, так как портфель новых выданных займов растет быстрее», — поделилась мнением Умут Шаяхметова. Она считает, что нужно обращать внимание на такие «звоночки», и всем регуляторам и правительству необходимо вести полилог, потому что «фискальная и монетарная политики очень взаимосвязаны».
«Не нужно заставлять банки огульно финансировать. Нужен взвешенный подход, — сказала Умут Шаяхметова, отметив, что «проходила 2008–2009 годы». — [Сейчас] иногда [складывается] ощущение надувающегося пузыря в некоторых направлениях. Мы их все понимаем и видим. Нужно регулировать и мониторить эту ситуацию».
Автор Елена Тумашова
Источник forbes.kz