Нефть марки Brent вернулась к уровню 60 долл. США за баррель, а WTI снова выше 50 долл. США за баррель. Это связано с усилением надежд на то, что США и Китай достигнут соглашения по торговле. Вчера президент США Трамп написал в Твиттере: «Переговоры с Китаем идут очень хорошо», а затем стало известно о внеплановом продолжении переговоров в среду. Благодаря этому на мировом рынке акций продолжилось восстановление после ужасного декабря. Кроме того, смену настроений поддержали ослабление доллара США и дальнейшее сокращение добычи группой ОПЕК+.

Во вторник, 8 января, цены на нефть возобновили подъем после небольшой паузы в начале недели. Brent, сумев удержаться над уровнем $57, приподнялась в район $58,80. На утренних торгах в среду покупатели уже не испугались уровня $59, который преграждает путь к психологической отметке $60.

Всемирный банк понизил прогноз средней цены на нефть на ближайшие два года. Об этом говорится в январском докладе организации, посвященном перспективам мировой экономики, пишет РИА Новости.

«Старый ОПЕК» окончательно потерял способность быть регулятором рынка, передав фактически эту роль американцам. Теперь вовсе не от решений ОПЕК, а от уровня и пределов колебания именно американской добычи колеблются и мировые цены, и меняется восприятие спекулянтами текущих трендов

Оглядываясь на уходящий 2018 год с целью поиска и объяснения наиболее сильных или удивительных маневров на рынке сырьевых товаров, мы видим, что некоторые из них связаны с этими категориями товаров. Год, начавшийся на оптимистической ноте благодаря синхронному глобальному росту, завершился синхронной распродажей. Пока большинство заголовков пестрели темой торговой войны США с Китаем, некоторые другие важные события усложняли ситуацию на рынке. Рост рынка тридцатилетних облигаций приостановился, когда стоимость привлечения средств выросла в ответ на то, что ФРС продолжила работать над нормализацией своих процентных ставок. Стоимость привлечения средств (в долларах) росла, при этом количество денег начало снижаться, поскольку центральные банки взяли курс на количественное ужесточение, а не на количественное смягчение.