Минувший год проверил на прочность не только экономики стран, но и их народы – на жизненные концепции, потенциал, пассионарность, наконец. Успех экономики – физической жизни государственного образования – в итоге решит именно этот фактор, человеческий , сообщает dknews.kz .
Пока же мы, пусть и с определенными потерями, но ответили на вызовы прошлого года, которые выразились в сложной геополитической обстановке, снижении деловой активности, росте цен на сырьевые товары, рекордной инфляции в мире и т.д. т.д. Но как быть дальше? После «года беспрецедентных шоков», как его честно назвали авторитетные отечественные эксперты и чиновники, чего ждать? Очередного уровня … дна? Или есть все же шанс на то, чтобы уже начинать набирать высоту?
На вопросы «Делового Казахстана» ответил Вячеслав Додонов, д.э.н., главный научный сотрудник Казахстанского института стратегических исследований при Президенте РК, который, забегая вперед, скажем, не считает, что все было так уж плохо и станет еще хуже…
Шоки и уроки
Вячеслав Юрьевич, 2022-й оказался годом беспрецедентных шоков. На ваш взгляд, как с этими вызовами справилась экономика Казахстана и какие уроки должна извлечь?
– Шоки, конечно, были беспрецедентными, но в первую очередь, политического характера. Для экономики же Казахстана многие последствия от главного геополитического шока года стали благоприятным фактором. В первую очередь, конечно, это такое последствие, как взлет цен на нефть и, в первой половине года, на некоторые другие сырьевые товары, которые экспортируются Казахстаном, вследствие антироссийских санкций.
В 2022 году средняя цена нефти марки Brent составила 101 доллар, увеличившись на 42% относительно 2021 года. Данный рост обусловил крайне благоприятные условия функционирования и для казахстанской экономики, и для экономик других стран, в которых нефтяной сектор играет заметную роль: от Саудовской Аравии до Норвегии.
Несмотря на то, что объем добычи нефти в Казахстане сократился относительно прошлого года, превысив, правда, плановый показатель, большинство макроэкономических показателей выросло, при этом показатели внешнего сектора продемонстрировали бурный рост. Близкие к рекордным уровням 2012-2013 гг., когда также были очень высокие нефтяные цены, объемы будут показаны внешнеторговым оборотом и экспортом. Внешнеторговый оборот, скорей всего, установит новый рекорд. Впервые за 8 лет будет положительный текущий счет платежного баланса. Высокие доходы нефтяного сектора обусловили большие поступления в Национальный фонд за счет налогов, выплаченных его предприятиями, объем которых вырос почти в 2,5 раза.
Конечно, год был отмечен не только позитивом, негативное влияние на экономику тоже было. Два основных негативных фактора – это январские события и необходимость устранения их последствий, в том числе, за счет значительного увеличения бюджетных расходов, и аномально высокая инфляция. Оба этих фактора имеют пролонгированное влияние на экономику, не ограничивающееся текущим годом.
Наиболее негативным последствием январских событий можно считать осложнение ситуации с государственными финансами из-за увеличения бюджетных расходов, которое повлекло за собой рост дефицита бюджета и государственного долга. Инфляция также оказывает существенное негативное влияние на экономику по многим направлениям, в частности, потому, что в рамках борьбы с ней Национальный банк очень сильно поднял базовую ставку. Другими проблемами, которые стали следствием инфляции, являются снижение покупательной способности населения, стагнация или даже снижение реальных доходов, большая отрицательная реальная доходность пенсионных активов.
С возникшими вызовами экономика Казахстана в целом справилась, с помощью тех же методов, которые применялись ранее в кризисных ситуациях – реализацией государственных мер поддержки населения и бизнеса за счет бюджетных расходов, финансирующихся преимущественно из средств Национального фонда и государственных заимствований. Никаких новых уроков по сравнению с возникавшими ранее кризисными ситуациями я не вижу. По большому счету все системные проблемы казахстанской экономики известны, для их решения принимаются меры, разрабатываются различные программы… Но характер этих проблем таков, что их не всегда можно решить с помощью имеющихся инструментов.
Сценарии разные. Но не кризисный
Учитывая итоги 2022 года и текущую динамику января, с какими вызовами еще столкнется Казахстан в новом году и какова готовность на них ответить?
– В новом году, на мой взгляд, основным вызовом может стать замедление экономического роста и ухудшение основных показателей внешнего сектора по причине снижения цены нефти. В 2023 году сложно ожидать, что среднегодовая цена будет выше 100 долларов. Скорее ситуация располагает к снижению цен. Против нефти будет работать замедление мировой экономики, рецессия во многих крупных странах, продолжение курса на ужесточение монетарной политики и высокие ставки на денежных рынках, а также переосмысление участниками рынка роли санкций против российских энергоносителей в ценообразовании.
Есть и факторы в пользу роста цен – «открытие» Китая после ковидных ограничений и некоторые другие, но баланс позитива и негатива для нефтяных цен, я считаю, все же будет не в пользу их роста, что приведет к снижению среднегодовой цены относительно 2022 года на 20-30%.
В случае, если такое снижение произойдет, это станет фактором замедления макроэкономической динамики, а также причиной ухудшения широкого круга различных макропоказателей. Сократится объем экспорта, текущий счет платежного баланса, приток иностранных инвестиций, уменьшится объем поступлений в Национальный фонд и налоговых поступлений в целом. В то же время такой сценарий не является кризисным и не потребует какого-то специального ответа, хотя не исключено увеличение бюджетных расходов в течение года для стимулирования экономической активности и повышения уровня социальной защищенности населения.
Цели ужесточения и результаты
Центральные банки продолжают ужесточать денежно-кредитные условия: недавно ЕЦБ повысил все три ключевые процентные ставки на 50 базисных пунктов, ФРС США по итогам первого в этом году заседания повысила базовую ставку на 25 базисных пунктов. Казахстан в январе сохранил ставку на высоком уровне в 16,75%. Как эти ставшие уже устойчивыми трендами меры финрегуляторов отразятся на производстве, потребительском рынке и покупательной способности населения? И только ли один инструмент – ставка ЦБ – должен решать задачи устойчивости экономики?
– Тут два вопроса – о роли ведущих мировых центральных банков и о ситуации в Казахстане. В отношении ужесточения монетарной политики ведущими центробанками мира, в первую очередь, ФРС, можно сказать, что она обусловлена не только сложившейся ситуацией с инфляцией, которая вынудила сменить курс, но и необходимостью нормализации деятельности ЦБ после массированного использования нетрадиционных методов стимулирования в рамках борьбы с последствиями пандемии.
В данном случае речь даже не столько о ставках, сколько о нормализации балансов и сокращении активов, выкупленных центробанками на рынках в рамках количественного смягчения. Эта политика привела к беспрецедентному аккумулированию различных активов – в первую очередь, государственных облигаций – на балансах центральных банков мира, их совокупный объем приблизился к 20 трлн долл. Только у ФРС баланс достиг почти 9 трлн. Это совершенно ненормальная ситуация, и в настоящее время ужесточение монетарной политики ФРС происходит не только по линии повышения ставок, но и по линии сокращения баланса – продажи этих облигаций, которое получило название «количественное ужесточение».
С апреля прошлого года баланс ФРС сократился примерно на полтриллиона долларов, и эти продажи также внесли свой вклад в снижение цен на мировых рынках облигаций, которое создало много проблем управляющим активами по всему миру, включая Казахстан.
Ужесточение монетарной политики генерировало много негативных последствий для мировой экономики в прошлом году, в частности, именно оно ответственно за сильное падение финансовых рынков, причем как фондовых, так и долговых. Этот аспект важен, в том числе, и для Казахстана, потому что в современной экономике велика роль институциональных инвесторов, таких как пенсионные фонды, например, которые непосредственно зависят от ситуации на рынках.
Из-за ужесточения монетарной политики в прошлом году рынки падали и вместе с ними падала доходность большинства финансовых институтов, средства которых вложены в активы этих рынков. Это произошло и с казахстанскими финансовыми институтами, включая ЕНПФ и Нацфонд. Другой негатив от ужесточения монетарной политики – общее угнетение деловой активности из-за выросших ставок по заемным средствам. Чем дороже кредит, тем выше издержки бизнеса, а рост издержек тормозит производство товаров и услуг, что ведет к замедлению экономики. Данный аспект особенно важен для развитых стран, где очень велика роль кредита в финансировании практически всей экономики.
Что касается Казахстана, то в нашем случае повышение ставки Нацбанком преследовало цель ограничения роста инфляции. Это практически единственный доступный регулятору инструмент (хотя его эффективность и вызывает вопросы), при этом Нацбанк является ответственным за инфляцию в стране. Поэтому он должен был использовать такой инструмент, невзирая на значительные побочные явления.
Инструмент этот работает не очень хорошо, что мы и видели на всем протяжении года, так как инфляция продолжала ускоряться одновременно с ростом ставки. Но другого метода у Нацбанка против инфляции нет, поэтому он продолжал использовать этот. Разумеется, одной ставкой проблему инфляции не решить, так как она генерируется в сферах, на которые ни Нацбанк, ни ставка повлиять не могут – это импорт инфляции, рост цен на экспортных рынках, стимулирующий отток продукции с внутреннего рынка, рост денежной массы за счет увеличения бюджетных расходов и пр.
И в целом устойчивость развития экономики – это, конечно, не вопрос борьбы с инфляцией, а значительно более комплексная и сложная проблема, которая решается не только и не столько ставками. В развитых экономиках монетарная политика считается одним из основных инструментов регулирования деловой активности потому, что там очень велика роль кредита в финансировании практически всех сфер экономики. Соответственно, изменение условий финансирования оказывает влияние на оживление этой активности, которая увеличивается при снижении ставок и удешевлении кредита или тормозится – при повышении ставок.
Но у нас ситуация иная, так как роль кредита невелика и изменение его условий практически не влияет на экономическую активность. Поэтому «устойчивость экономики» определяется множеством факторов, которые неподвластны монетарной политике Нацбанка, и должна обеспечиваться согласованными усилиями всех органов управления экономикой.
Реалистичность ожиданий и закон инерции
Инфляция в Казахстане ускорилась в 2022 году. В годовом выражении она достигла 20,3%. Наибольший вклад в этот процесс вносит рост цен на продукты питания, который в годовом выражении достиг 25,3%. Инфляционные ожидания населения продолжают оставаться на повышенном уровне, что не будет способствовать динамике снижения роста цен. А каковы ваши прогнозы по инфляции и какие механизмы, по вашему мнению, необходимо запустить для возврата инфляции в целевой коридор 4-6%? Насколько это вообще реально?
– Я не думаю, что возврат в коридор 4-6% возможен в течение ближайшего года. В то же время 20-процентная инфляция аномально высока и на этом уровне она долго не продержится. Очевидно, в течение года будет происходить ее постепенное снижение с выходом к концу года на уровень около 10%.
Прошлогодняя инфляция была вызвана разными факторами, и 20-процентный итог года – результат их комплексного воздействия и взаимного усиления. Это и мировая инфляция, которая привела к импорту инфляции в Казахстан. Это и сильная девальвация тенге весной. Это и резкий рост курса рубля к тенге – очень серьезный фактор, с учетом объема импорта из России. Это, наконец, значительный рост бюджетных расходов, в том числе, на оплату труда бюджетников, во многом обусловленный январскими событиями, который привел к увеличению номинальных доходов населения, совокупного спроса и денежной массы.
Часть этих факторов уже прекратила или сильно ослабила свое действие – курс рубля к тенге стабилизировался и даже снизился с летних максимумов; мировая инфляция снижается, курс тенге к другим валютам также укрепился по сравнению с максимумами прошлого года. Данные факторы должны затормозить инфляцию и развернуть тенденцию роста цен, хотя это инерционный процесс, и он может какое-то время продолжаться даже при отсутствии исходных условий.
Новые факторы, риски и перспективы
Вячеслав Юрьевич, вторая часть вопросов касается перспектив развития ЕАЭС… Какие они у Союза в 2023 году? Ведь здесь есть фактор переноса вторичных санкций на многие аспекты производственной и внешнеэкономической деятельности?
– Перспективы развития ЕАЭС будут характеризоваться разнонаправленными тенденциями. С одной стороны, будет происходить и, собственно, уже происходит торможение в некоторых сферах сотрудничества, где велик эффект от санкций и та самая угроза вторичных санкций, прежде всего, в финансовой сфере. Очевидно, что формирование общего рынка финансовых услуг к 2025 году вряд ли произойдет в условиях, когда затруднены расчеты и значительно ослабла финансовая связанность стран объединения.
С другой стороны, те же санкции создают возможности для усиления сотрудничества в тех сферах, где угрозы вторичных санкций нет, но есть возросшие потребности России и Беларуси из-за ухода с их рынков западных компаний. Кроме того, Россия продолжает оставаться привлекательным рынком для многих стран, в том числе, крупных развивающихся экономик, и поэтому даже в условиях санкций возможно продолжение тенденции на заключение договоров о свободной торговле и иных формах привилегированного сотрудничества между ними и ЕАЭС, примером чего является подписанное недавно соглашение с Ираном.
Какой экономический эффект можно ожидать от релокации в Казахстан западных и российских компаний в силу известных событий?
– Я не готов дать такую оценку. Думаю, что на макроуровне этот эффект не будет слишком заметным. Релокация западных компаний, скорее всего, возможна на уровне региональных представительств по операциям в странах СНГ, но не на уровне непосредственно производственных мощностей, поскольку организация производства требует наличия в Казахстане соответствующих условий – производственная база, сырье, логистика, кадры и пр., которые не всегда будут соответствовать утраченным в России. Кроме того, до сих пор не в полной мере ясны масштабы реального ухода западных компаний из России, и возможно, что у многих из них и нет необходимости в релокации.
В то же время надо отметить, что статистика фиксирует взрывной рост количества зарегистрированных компаний с участием российского капитала в Казахстане в прошлом году. Если на 1.01.2022 года их количество составляло 11,5 тысячи, то через год, 1.01.2023 года, оно достигло 18,9 тысячи, увеличившись на 7,4 тысячи, или 64%. При этом рост зарегистрированных юридических лиц с российским участием был отмечен во всех без исключения 15 видах экономической деятельности, выделяемых казахстанской статистикой.
Рост количества зарегистрированных в Казахстане юридических лиц с участием российского капитала внес основной вклад в увеличение общего количества зарегистрированных в стране предприятий с иностранным участием, обеспечив 71,6% данного показателя. В отраслевом разрезе максимальный прирост таких компаний произошел в ИКТ и «профессиональной, научной и технической деятельности», а также в торговле. Это позволяет предположить, что причиной роста количества этих предприятий стала деятельность релокантов, переехавших в Казахстан из-за угрозы мобилизации и имеющих возможность работать удаленно. Определенный эффект деятельность таких компаний даст, но вряд ли он будет заметен на макроуровне, хотя в отдельных отраслях – возможно.
Автор Татьяна Бирюкова
Источник dknews.kz