Ежегодное исследование Высшей школы экономики показало, что уровень доверия россиян к бизнесу уменьшается. Все больше россиян убеждены, что только государству можно доверить установление цен на продукты, медицинское обслуживание и трудоустройство граждан. Лишь 3% участников опроса признают за частным бизнесом первенство в экономической жизни страны.
С одной стороны, результаты исследования не должны удивлять - наследие советской экономической модели никуда не денется, пока живы миллионы граждан, помнящих колбасу по 2,20 и передающие эту память своим детям. С другой - рыночная экономика, пусть и в изрядно обкорнанном виде, в России все же существует, причем не один год.
Казалось бы, после десятилетий советской "уравниловки" количество желающих попытать себя в бизнесе должно быть значительным. Однако этого не случилось. Почему? Обозреватель Би-би-си Михаил Смотряев беседовал с экономистом Андреем Мовчаном.
Андрей Мовчан: Мне кажется, что среди тех, кто помнит советский строй, сейчас должно быть значительное число апологетов рыночной экономики. В том-то и дело, что выросло огромное поколение людей, которое советского строя не помнит и помнить не может.
Здесь есть несколько пластов. Для начала, никто из живущих сегодня не видел нормальной рыночной экономики современного типа - ни очень старые, ни очень молодые люди.
Следующий пласт - сто лет чудовищного геноцида.
Сперва мы усиленно убивали тех, кто хотел рыночной экономики, в Гражданскую войну, потом репрессировали всех, кто высовывался, потом давили тех, кто высовывался, исключая их из комсомола и партии и выгоняя с работы, назначая начальниками послушных исполнителей. Мы создали огромное государство чиновников, а когда оно развалилось, наиболее предприимчивые из них перехватили власть и за 26 лет существования нового государства привели его обратно в состояние, в котором оно было в момент обрушения, но только с рыночной экономикой - такая же чудовищная огромная бюрократическая насадка и государство, которое лезет во все, включая постель и карман.
Дальше, сам бизнес, существующий в России, рожден той же самой системой. В России бизнесмены значительно меньше жертвуют на благотворительность, значительно реже следуют своему слову, значительно меньше соблюдают стандарты качества, значительно меньше склонны работать самостоятельно и больше склонны работать с государством, значительно больше склонны воровать, и так далее. Причем начал это делать не сам бизнес, начали "Газпром", "Роснефть", государство, муниципальные органы.
Еще один пласт - это чудовищный уровень неуверенности внутри самой страны.
Понятия отсутствия обратной силы закона нет. То есть взяли, поменяли закон сегодня - и все, что ты делал до сегодняшнего дня, коту под хвост. В этой связи никакой бизнес ни за что не может отвечать. Какое может быть доверие к бизнесу, когда бизнес сам себе не может доверять, потому что не знает, что будет завтра в законодательстве?
А поскольку и чиновники, и СМИ пропагандируют эту неуверенность, постоянно говоря "Надо - поправим, надо - изменим", то человек впадает в иждивенческую позицию. Если вы все время говорите ему, что царь все решит, а без царя ничего не произойдет, то, конечно, он будет требовать от этого царя всего, дескать, ты все решаешь - ты все и делай. Обеспечивай нас деньгами, медициной, пособиями.
Би-би-си: Но тогда получается, что корень проблемы - это отнюдь не граждане, а верховная власть, как бы она ни называлась на Руси - царь, император, генсек или президент. Получается, что именно власть и несет ответственность за то, что российский народ к бизнесу не приспособлен?
А.М.: Мне кажется, вы зря разрываете это кольцо. Это ведь замкнутый круг: ведь эту власть бесконечно выбирает сам народ, а она бесконечно взаимодействует с народом именно таким образом.
Глупо говорить, что Сталина или Путина сегодня поддерживает меньшинство - это же не так, конечно, их всегда поддерживало большинство. А разрыв этого круга происходит тогда, когда появляется пространство для развития, когда сегодня у вас появилось сто бизнесменов, завтра - тысяча, через десять лет их миллион, через 30 лет - 50 миллионов.
Посмотрите на эпоху НЭПа или на ранние девяностые годы. Только тогда из России уехали несколько миллионов бизнесменов. Представляете, что было бы, если бы они остались и открыли свой бизнес? Если бы у нас телевидение было доступно для разных точек зрения? Если бы была принята государственная программа повышения доверия к бизнесу? Если бы система правосудия мотивировала бизнесменов работать, потому что они бы знали, что их защищает закон? Конечно, общество постепенно менялось бы, а когда общество переходит на новую ступеньку, то и власть меняется вместе с ним. В этих ситуациях самых одиозных людей не выбирают.
Так что тут нельзя сказать, что виновато государство, а общество - жертва, как нельзя и сказать, что виновато общество, а государство - его продукт.
Би-би-си: Вы упомянули государственную программу повышения доверия к бизнесу. То есть "невидимая рука рынка" откладывается до тех пор, пока какой-то рынок не появится, а для этого необходимо государство?
А.М.: Когда я говорил про повышение доверия к бизнесу, я имел в виду не участие в нем государства.
Я имел в виду, чтобы сериалы наши, в которых бизнесмен представляется вором и мерзавцем, заменили на те, где честный бизнесмен отстаивает свое право на бизнес и помогает окружающим. И это как раз то, что государство может делать.
А что касается вмешательства государства в экономику, то это, наоборот, развивает патернализм. Если государство будет уходить из бизнеса и параллельно пропагандировать доверие к нему, это будет движение в правильном направлении.
Би-би-си: А вам не кажется, что в современном мире малые предприятия не столь важны для дальнейшего развития? Ведь крупные технологические прорывы сегодня невозможны без больших денег и совместной работы головой многих людей. Конечно, можно иметь пять миллионов индивидуальных предприятий по починке обуви, но двинуть вперед экономику огромной страны таким образом вряд ли получится.
А.М.: В Америке себя предпринимателями (в пересчете на тысячу человек) считает в пять раз больше людей, чем в России. В Европе до 75% ВВП производится малыми и средними предприятиями. У таких компаний, как Lokheed Martin, более 60% подрядчиков - это малые и средние предприятия. Конечно, это не так, ткань экономики переплетена через небольшие компании.
Что, Telegram - это большое предприятие? Facebook начинался как государственный проект? Представьте себе, что эти люди жили бы в России, знали, что предпринимательство - это плохо, и Цукерберг пошел бы работать в налоговую инспекцию программистом.
Компании всегда начинаются с чего-то малого, и очень редко в мире успешная компания начинается "сверху". Посмотрите историю Sony или Hitachi, посмотрите историю автомобильных компаний. Разве Форд создавал свое предприятие на государственные субсидии или был в этот момент членом правительства?
Кроме того, если вы посмотрите на ВВП России, то 18% его генерирует малый бизнес, а в Штатах это 45-50%. Если мы возьмем кусочек ВВП, который делается сегодня в России не малым бизнесом, условно 80%, и уменьшим его до 50%, ВВП уже получится как минимум в полтора раза выше, просто за счет доведения доли малого бизнеса до нормальной. Мы сейчас боремся за то, чтобы у нас рост ВВП был 2% в год, а тут вы прибавляете 50% сразу, просто за счет того, что у вас страна нормальная.
Би-би-си: Что-то страна не торопится становиться нормальной, во всяком случае, немалая часть ее населения, если верить исследованию ВШЭ. Вопрос в том, как менять эту ситуацию. Существует мнение, что начинать надо с политических реформ, а экономика приложится. Как по-вашему?
А.М.: Я не понимаю, что такое политические реформы в России. У нас выборы, демократия…
Би-би-си: Это очень просто. Если отвлечься от выборов и демократии, давайте сделаем так, чтобы у нас была независимая судебная система, независимые СМИ. Это же, строго говоря, политическая реформа, а не экономическая?
А.М.: Вы говорите о результате. В рамках этого результата, конечно, жить было бы хорошо, вопрос в том, как этого добиться. Хорошо говорить про независимые суды, а что, сейчас они от нас зависимы? Разве мы их заставили быть зависимыми? Нет, они сами такими стали.
У нас проблема более глубокого свойства: есть огромный объем ресурсов, для добычи которых нужно очень мало людей. Этот ресурс можно приватизировать и распределять, и за счет этого фактически покупать властную систему. И пока это существует, что вы можете сделать? Выбрать президента, который будет вести себя по-другому? Так его съедят на третий день!
При таком ресурсном "навесе", отсутствии давно построенных институтов и в изоляции от мира из этого заколдованного круга никуда не деться. Вариант один: сидеть и ждать, пока ресурсов станет недостаточно и купить власть с их помощью будет невозможно. Только тогда начнут работать нормальные государственные механизмы.
Конечно, надо образовывать общество, его надо готовить, надо формировать ту элиту, которая будет работать в новых условиях, состоящую из людей, способных создать условия для нормального бизнеса, из тех кого сейчас учат в Сколково и кто работает в ВШЭ, а не из тех, кто сидит сейчас в ФСБ и налоговой. Но не надо надеяться, что найдется честный президент, и он нас всех спасет.
Би-би-си: Речь шла о другом. Сложно надеяться, что в стране появится ответственная элита, которая, когда закончится нефть, будет готова развернуть страну. Откуда взяться элите, честному бизнесу, если в стране нет независимого суда?
А.М.: Независимая судебная система появится тогда, когда не будет централизующего ресурса, когда местные элиты в регионах будут иметь свои интересы и конкурировать между собой, и их нельзя будет купить нефтяными деньгами, потому что денег не будет. Тогда и промышленная, и интеллектуальная элиты тоже не будут куплены.
Когда от этого пирога не будет перепадать крупнейшим судьям - судьям Верховного суда, - они предпочтут переизбираться и вести свою независимую политику. А обществу будет выгоднее их избирать, а не принимать назначенных президентом кандидатур.
Пока мы вместе с властью автоматически вручаем чиновнику денежный поток, ничего не изменится.
По сообщению BBC Russian