На одно мгновение показалось, что Китай возвращается к маоистскому управлению экономики. В перерыве недавно состоявшегося съезда Коммунистической партии делегат рассказала Си Цзиньпину, что ее деревенская винокурня продает байцзю, традиционный китайский алкогольный напиток, по 99 юаней ($15) за бутылку. Си, самый влиятельный китайский лидер со времен Мао Цзэдуна, заметил, что это "немного дорого".
Женщина поблагодарила его и пообещала прислушаться к его совету. Но президент тут же ее остановил.
"Это рыночное решение, - заметил он. - Не снижайте цену до 30 юаней только потому, что я так сказал".
Стоявшие вокруг люди, возможно, вздохнули с облегчением, поняв, что Си не собирается диктовать цену на алкоголь, и громко рассмеялись. Этот живой и непосредственный разговор на скучном партийном мероприятии очень показателен.
Завершившейся съезд "зацементировал" практически неограниченную власть Си Цзиньпина. Главный вопрос для компаний: как он будет ею распоряжаться? Его взгляды могут показаться зловещими.
"Север, юг, восток и запад! Партия - лидер для всех", - заявил он в своей речи о планах на будущее.
Во время его первого срока Компартия ужесточила контроль над государственными предприятиями (ГП) и пыталась влиять на частные компании. Власть призывала предпринимателей быть патриотичными. А регулирующие органы запугивали слишком заносчивых бизнесменов, включая Ван Цзяньлиня, крупного владельца недвижимости и еще недавно самого богатого человека Китая, и Ву Циаху, страхового магната, который считает себя новым Уорреном Баффеттом.
Может показаться, что Си планирует еще сильнее закрутить гайки частному бизнесу. Но "социализм с китайской спецификой" давно имеет противоречие в своей сердцевине.
Практически во всей экономике чиновники-коммунисты управляют буйным капитализмом. Обещание Си вступить в "новую эру", скорее всего, означает больше того же самого, чем возвращение к централизованному планированию.
Возьмем, к примеру, давление на олигархов. Регуляторы выбрали четыре самых быстроразвивающихся компаний Китая для глубокой проверки: страховую фирму Anbang, многоотраслевой конгломерат HNA, девелопера Wanda и промышленный концерн Fosun.
Как итог, их огромные иностранные инвестиции резко уменьшились в этом году. Wanda продала много гостиничных активов, а основатель Anbang был задержан полицией.
Тем не менее это не атака на предпринимателей, как многие воспринимают. Из 2130 человек, включенных в Hurun Report, список самых богатых китайцев, лишь пятеро нарушили закон в прошлом году. Для сравнения, антикоррупционная кампания Си за пять лет привлекла к уголовной ответственности почти 10% от 205 членов Центрального комитета партии, отмечает британский журнал The Economist.
Ужесточение контроля за технологическим сектором - еще одна тема для беспокойства. Газета Wall Street Journal в этом месяце сообщила, что интернет-регуляторы могут взять 1% доли в крупнейших социальных сетях, включая Youku (похожая на YouTube платформа) и Weibo (китайская версия Twitter).
Но власти уже имеет большие доли в своих технологических гигантах. Никто не может успешно развиваться в Китае, если он злит партию или отказывается предоставить данные на запрос спецслужб.
Мнение, что Си душит инновации на корню, опровергается бурным ростом бизнеса. Только Америка имеет больше ценных стартапов. СМИ акцентируют внимание на партийной рекомендации предпринимателям быть патриотичными, но в директиве в основном говорится о том, как правительство может их поддержать.
Гэри Лю, президент China Financial Reform Institute, считает, что основной посыл в том, что предприниматели жизненно важны для китайской экономики.
И, наконец, последняя тема для тревоги - желание Си усилить влияние партии на корпоративный сектор. Сотни госпредприятий в последние пять лет внесли поправки в свои уставы об обязательном консультировании с партийным комитетом по важным вопросам.
Регулятор, курирующий деятельность технологических компаний, в прошлом году приказал им улучшить свою деятельность по "партийному строительству".
Партия также настаивает, чтобы ее члены занимали более важные посты. Так, в Tencent, крупнейшем интернет-провайдере страны, работают около 7 тыс. членов партии (или 23% сотрудников), при этом 60% из них занимают ключевые должности.
Но это трудно назвать чем-то новым. После массового закрытия госпредприятий в 1990-х гг. чиновники заставляют частные компании создавать у себя партийные организации.
Еще в 1999 г. почти пятая часть иностранных фирм имели партячейки. В то же время нет никаких доказательств того, что парткомы пытаются влиять на важные решения компаний. Им могут не нравиться компании, но ячейки не мешают бизнесу.
Промышленная прибыль в среднем составляла почти 10% ВВП в первый пятилетний срок Си, самый высокий показатель с начала экономических реформ Китая четыре десятилетия назад. Партия использует свои ячейки скорее как плацдарм для общего контроля.
Регулирование технологических фирм может стать более настойчивым. Чувствуя себя уязвимыми, многие из самых богатых предпринимателей Китая уже завели себе вторые паспорта. Но партия прекрасно понимает, что здоровая экономика нуждается в динамичном частном секторе.
Возможно, самый большой риск в том, что, даже если у Си самые лучшие намерения, концентрация власти в одних руках сама по себе является угрозой. Через несколько дней после замечания президента о байцзю дистиллятор объявил о производстве новой версии напитка по 30 юаней за бутылку.
Источник: vestifinance.ru