Как показывают войны в Украине и Газе, на рынки энергоносителей сильно влияют геополитические события. При этом энергоносители являются главным мотивом глобальной геополитической конкуренции – эту мысль часто подчёркивает Хелен Томпсон из Кембриджского университета. И здесь соперничество между США и Китаем не является исключением , сообщает exclusive.kz .
Фото: pixabay.com
Связь между энергоресурсами и геополитикой выдвинулась на первый план в ходе Промышленной революции. Западные страны использовали энергию ветра, угля и пара для резкого повышения производительности и достижении беспрецедентного уровня процветания. Одновременно они занимались колонизацией далёких земель и апроприацией местных ресурсов. Именно контроль над энергоресурсами позволил Западу консолидировать своё экономическое, политическое, военное и научное господство над остальным миром.
С тех пор геополитическая конкуренция, по сути, сводится к борьбе за человеческий капитал и природные ресурсы, прежде всего, энергоресурсы. Для Германии и Японии смысл Второй мировой войны отчасти заключался в стремлении обеспечить поставки жизненно важных ресурсов из стран Юго-Восточной Европы и Юго-Восточной Азии (соответственно). Многие другие конфликты, начиная с двух войн в Персидском заливе и заканчивая нынешней войной России против Украины, можно в целом считать войнами за энергоресурсы.
Энергоресурсы являются основой глобальной гегемонии США. Открытие запасов нефти в XIX веке способствовало подъёму Америки в качестве промышленной державы. А создание нефтедолларовой системы в 1973 году (когда США и Саудовская Аравия договорились о том, что цены на нефть будут устанавливаться в долларах и торговля нефтью будет вестись в долларах) стало ещё одним фактором, усиливавшим глобальное доминирование США. Начавшийся в 2010 году сланцевый бум закрепил энергетическое превосходство Америки.
Всё это означает, что «непомерная привилегия» Америки на самом деле даже больше, чем аналогичная привилегия других стран-эмитентов резервных валют. США могут не только обслуживать внешний долг в национальной валюте, но и оплачивать ею весь свой импорт, в том числе поставки нефти (хотя у них полно собственной). Другие страны-эмитенты резервных валют, например, Китай, еврозона, Япония, могут так делать лишь до некоторой степени: они являются крупными импортёрами нефти, но вынуждены торговать внутри нефтедолларовой системы.
Напротив, подъём Китая привёл к энергетической дилемме. Хотя у Китая имеются колоссальные запасы угля, эта страна всегда был уязвима на энергетическом фронте. Эта слабость стала очевидной в 1950 году, когда во время Корейской войны Америка ввела торговое эмбарго против Китая. За десятилетия быстрого экономического роста и индустриализации Китай сумел найти способ обхода этой уязвимости: вступив в 2001 году во Всемирную торговую организацию, страна смогла удовлетворять быстро растущий спрос на энергоресурсы за счёт импорта. Но ситуация существенно осложнилась из-за изменения климата и новой геополитической напряжённости.
В 2006 году Китай вышел на первое место в мире по объёмам выбросов углекислого газа. Однако постепенно, год за годом, он меняет структуру энергетики. Сначала это делалось для уменьшения загрязнения воздуха, а теперь для перехода к нетто-нулевым выбросам парниковых газов. В 2016 году Китай начал резко увеличивать потребление природного газа, а в 2021 году объёмы китайского импорта сжиженного природного газа (СПГ) возросли на 15% (год к году), так что страна стала крупнейшим в мире импортёром СПГ.
Доля возобновляемых источников энергии (солнце, ветер, вода, атом) в структуре энергопотребления Китая также увеличивается, что повышает не только экологическую устойчивость, но и энергетическую безопасность, благодаря сокращению зависимости от поставок нефти и газа из-за рубежа. Работа по диверсификации источников импорта ископаемых видов топлива также объясняется стремлением Китая повысить свою энергетическую безопасность. Это императив, и ухудшение отношений с США делают его ещё более актуальным.
Сегодня повышение цен на энергоносители усиливает давление на Китай. После начала Украинской войны Китай (равно как и Индия, а также другие страны Глобального Юга) воспользовался большими скидками на поставки энергоресурсов из России. Однако мировые цены повышаются. С мая по сентябрь 2023 года цены на нефть сорта West Texas Intermediate увеличились с $67,6 до $90,8.
Хотя в дальнейшем нефтяные цены немного снизились, в последнем выпуске доклада компании BP «Статистический обзор мировой энергетики» прогнозируется, что в этом году цены на энергоносители могут продолжить рост. И действительно, с 12 декабря по 12 января индекс цен фьючерсов на природный газ подскочил с 2,1 до 2,7, что отчасти объясняется эскалацией войны в Газе.
В период, когда Китай пытается справиться с дефляцией (за последние два года индекс цен производителей упал со 110 до 97, а индекс потребительских цен снизился со 101,5 до 99,7), последнее, что ему нужно, это резкий всплеск цен на энергоносители. Сочетание растущих мировых цен на энергоносители с дефляцией в Китае может привести к снижению корпоративных прибылей, инвестиций, а также может подтолкнуть торговых партнёров Китая к усилению протекционистской политики. Еврокомиссия уже начала расследование по поводу субсидирования Китаем своего производства электромобилей, что создаёт почву для возможного введения специального сбора с этих электромобилей из-за их «незаконного субсидирования».
Девальвация юаня может подбросить дров в огонь протекционизма, и она уже приводит к увеличению оттока капиталов. В течение минувшего года курс юаня к доллару ослаб (с 6,7 до 7,17), и с китайских рынков акций и облигаций было выведено $84,5 млрд (в чистом выражении). Это на 44% больше, чем в 2022 году.
Тем временем темпы роста ВВП продолжают замедляться. Поскольку у остальной мировой экономики пока не получается достичь сильных темпов роста, возрастает риск возникновения порочного круга: замедление темпов роста мировой экономики (и, соответственно, снижение глобального спроса) будет усугублять замедление темпов роста в Китае, что ещё больше будет ослаблять мировую экономику. Поскольку рост цен на энергоносители усиливает инфляцию во всём мире, во многих странах может начаться стагфляция.
Китай не может мановением руки снизить мировые цены на энергоносители, но он может бороться с дефляцией у себя дома. Благотворный круг повышения темпов роста отечественной и мировой экономики вполне возможен. После нескольких лет проведения консервативной макроэкономической политики для Китая настало время начать новый раунд бюджетной и монетарной экспансии. Это поможет существенно повысить уверенность в частном секторе (и его готовность инвестировать), развернув вспять дефляционные тенденции и повысив темпы роста экономики в Китае и остальном мире.
Автор Эндрю Шэн
Источник exclusive.kz