Некоторые из проводимых Мирзиёевым экономических реформ увенчались успехом, некоторые закончились неудачей. Между тем он старательно избегает политических реформ.
Он избегал международных блоков, с большой осторожностью контактировал с крупными партнерами и относился с открытой неприязнью к соседям. Внутри страны власти страхом привели народ к повиновению.
Смерть тирана Ислама Каримова в сентябре 2016 года стала своего рода поворотной точкой. Президент Шавкат Мирзиёев, формально вступивший в должность в декабре 2016, повесил вывеску «Готовы к сотрудничеству» на дверях Узбекистана во внешний мир и стал налаживать отношения с соседями. Изменения внутри страны носили более прерывистый характер: по-прежнему мало что указывает на то, что правительство готово идти дальше поверхностных реформ.
Битва за рейтинги
В ноябре министр финансов Джамшид Кучкаров заявил во время презентации, посвященной структурным реформам в 2019-2021 годах, что Узбекистан намерен до конца года добиться получения суверенного кредитного рейтинга. По его словам, власти ведут переговоры по этому поводу с международными рейтинговыми агентствами Fitch, Moody’s и Standard & Poor’s.
«Конечно, они не говорят, какую оценку дадут. У нас есть минусы объективные и есть объективные плюсы», – сказал министр новостному сайту Gazeta.uz.
Кучкаров добавил, что Узбекистан намерен выпустить облигации уже в начале 2019 года. Если затея увенчается успехом, она станет, возможно, одним из главных достижений проводимых Мирзиёевым реформ.
Экономист Юлий Юсупов, часто комментирующий идущие реформы, указывает на несколько аспектов, которые считает особо революционными, включая, например, изменения в налоговой и таможенной системах, ослабление визового режима и усилия по развитию цифровой экономики.
«Но самое важное изменение в экономике – это валютная либерализация. У нас долгое время не было свободной конвертации. Сейчас предприятия могут спокойно покупать ее для осуществления экспортно-импортных операций. Старая модель экономики была завязана на отсутствии конвертации», – сказал он Eurasianet.org.
Неизбежным побочным эффектом этой волны либерализации стал резкий рост цен на основные товары, от продуктов питания до бензина. По сообщению минского экономического издания «БЕЛАПАН», изучившего показатели ряда стран, Узбекистан оказался на первом месте среди государств бывшего СССР по уровню инфляции за период с января по октябрь. В Узбекистане этот показатель составил 9,5%. На втором месте Украина с 7,4%, за которой с большим отрывом следуют прочие страны.
На днях специалисты Всемирного банка и Международной финансовой корпорации дали в целом высокую оценку проводившимся до сих пор реформам, но выделили четыре проблемные сферы.
По их словам, частных сектор не создает достаточного количества рабочих мест, и слишком больше число узбекистанцев вынуждено искать работу за границей. Там, где должны быть быстро развивающиеся фирмы средних размеров, зияет пустота, «большая часть рабочих мест концентрируется в сельском хозяйстве и сфере услуг, а в формальном секторе доминируют государственные предприятия». Из-за низкого уровня экспортной конкурентоспособности Узбекистан упускает возможности, создаваемые ростом аппетитов потребителей в Азии. А нерациональное использование энергетических ресурсов в Узбекистане наносит вред как экономике, так и экологии.
Что такое хорошо, и что такое плохо
Живущий во Франции политический аналитик Камолиддин Раббимов придерживается пессимистичных взглядов по поводу будущего страны. По его словам, для простых граждан реформы обернулись ростом цен без каких-либо особых практических выгод. Между тем Мирзиёев старательно избегает политических реформ.
«В своих выступлениях новый президент мало употребляет такие слова как «демократия», «права человека», «общественный контроль». Скорее всего, Мирзиёев не хочет в этом плане походить на своего предшественника. Чем больше Каримов говорил о демократии, тем жестче становилась диктатура», – сказал Раббимов Eurasianet.org.
Мирзиёев несомненно начал все правильно. По данным международной правозащитной организации «Хьюман Райтс Вотч», на данный момент власти освободили 35 человек, попавших за решетку по политическим мотивам. Самым заметным было освобождение в феврале 2017 года Мухаммада Бекджанова, политического журналиста и брата проживающего за границей известного диссидента, проведшего в заключении 18 лет.
Но, чтобы оттепель создавала впечатление настоящей, необходимо освободить намного больше людей. Кроме того, «Хьюман Райтс Вотч» утверждает, что нужны системные реформы, чтобы в будущем нельзя было пользоваться законом для борьбы с политически неудобными фигурами.
«Правительству следует […] пересмотреть размытые и слишком широкие положения уголовного законодательства, касающиеся экстремизма и обычно использующиеся для криминализации диссидентов, […] и привести их в соответствие с международными обязательствами Узбекистана в сфере прав человека», – говорится в опубликованном в ноябре заявлении организации.
Исследователь «Хьюман Райтс Вотч» Стив Свердлоу сказал Eurasianet.org, что, на его взгляд, власти должны предпринять более активные меры, чтобы усилить контроль за спецслужбами, милицией и прокуратурой со стороны парламента и СМИ.
Власти настоятельно утверждают, что пересматривают отношение к части населения, которую раньше автоматически криминализировали. Выступая перед журналистами 19 декабря, генпрокурор заявил об упразднении государственного «черного списка» лиц, подозреваемых в экстремистских религиозных взглядах.
«Недавно принятый закон о противодействии экстремизму свидетельствует о том, что методы борьбы с терроризмом и экстремизмом меняются, и акцент делается на профилактике», – приводит РСЕ/РС слова заместителя генпрокурора Эркина Юлдашева.
Хождение по канату
Но если взглянуть на картину в целом, что очевидно, что Узбекистан топчется на месте в вопросе пересмотра методов правления.
«В первые месяцы после выборов Мирзиёев говорил о необходимости выбирать хокимов (руководителей территориально-административных единиц) всех уровней, усилении роли политических партий. Также он говорил о полезности оппозиции. Однако вот уже спустя два года вертикаль власти как была, так и остается непоколебимой, как при Каримове», – сказал Eurasianet.org политолог Раббимов.
Себастьян Шьек, исследователь в базирующемся в Берлине Немецком институте по международным делам и вопросам безопасности, объясняет отсутствие подвижек в этом направлении тем, что Узбекистан принял решение пойти путем «умного авторитаризма» – формы правления, при которой необходимая для развития экономики открытость миру сочетается с мягкими репрессиями.
«Превращение в «умную автократию» и проведение экономических реформ […] потребует перемен в политике и обществе. Самыми сложными задачами будут децентрализация политической системы, профессионализация государственного управления, создание нового класса частных предпринимателей и выстраивание отношений между государством и этим предпринимательским классом», – сообщил Шьек Eurasianet.org по электронной почте.
Шьек также пояснил, что умные автократические режимы также вырабатывают определенные механизмы для обеспечения гражданского участия. Определенные скромные подвижки в этом направлении в Узбекистане происходят, хотя по-настоящему исходящих снизу инициатив мало и появляются они хаотично. Правительство не может избавиться от привычки пытаться выращивать нужные ей формы гражданского общества, которое функционировало бы в заданных властями рамках.
Судя по траектории правления Мирзиёева, он пытается балансировать на канате, что мало кому удавалось.
«Самой оптимальной моделью была бы сингапурская, но построить ее будет сложно по экономическим и политическим причинам. Критическим для стабильности Узбекистана фактором будет то, сможет ли правительство развить экономику и создать условия, при которых экономический рост почувствуют широкие слои населения», – сказал Шьек.