В мире назревает новый кризис — на этот раз не экономический и не долговой, а пчелиный. Трудолюбивые насекомые, опыляющие растения и позволяющие фермерам собирать урожай, уже несколько лет гибнут во многих странах угрожающими темпами. Экологи бьют тревогу и говорят об угрозе для глобальной экосистемы. Беда не обошла и Россию — по предварительным оценкам, наша страна может потерять около триллиона рублей. Пока органы власти не спешат предлагать решение, а только обвиняют друг друга и ищут виноватого. Проблема глобального прогресса на кончике пчелиного жала — в материале «Ленты.ру».
Опыляй и властвуй
Впервые об угрозе для пчел по всему миру ученые заговорили несколько лет назад. Раньше других регионов, в конце 1990-х годов, с проблемой столкнулась Северная Америка — в США и Канаде фермеры находили пустые ульи (насекомые просто улетали в неизвестном направлении) и несли серьезные убытки. Происходящему дали название — синдром разрушения пчелиных семей, но толком разобраться в причинах тогда не удалось. Многие винили в бедах генетически модифицированные растения, которые опыляли пчелы, хотя прямых доказательств этому не было.
Во время опыления насекомые (это не только пчелы, но на них приходится около 90 процентов) переносят пыльцу, которая прилипает к их телу, с одного цветка на другой. Так растения размножаются, а сельскохозяйственные культуры дают урожай. Взамен пчелы получают нектар, который после переработки в их ротовой полости при помощи специальных ферментов превращается в мед. Пасечники зарабатывают на его продаже, но главным вкладом пчел в глобальную экосистему, а заодно и в экономику считается именно опыление. Подсчитано, что две пчелиные семьи (каждая может достигать 60 тысяч особей) способны повысить урожайность гектара земли как минимум в три раза, что принесет дополнительные 1,5 тысячи долларов. Ученые советуют фермерам договариваться с пчеловодами или вовсе переносить свои угодья ближе к пасекам.
Глобальную выгоду от опыления Greenpeace оценивает в 265 миллиардов евро, но оговаривается, что это заниженная цифра, ведь на самом деле насекомые-опылители незаменимы, а потому бесценны. «А как оценить изобилие цветов и красок, которое встречает нас ярким весенним днем?» — продолжают экологи. Если представить, что все пчелы в мире одновременно исчезнут, под угрозой окажется около 75 процентов урожая. Некоторые растения просто не могут опыляться самостоятельно и потому полностью зависят от пчел — на них приходится треть всей пищи, потребляемой человеком.
Кто чем может
Первые несколько лет проблема была локальной, но в начале 2010-х перекинулась и на другие континенты. И если раньше пчелы просто исчезали, то затем начали погибать. В докладе все того же Greenpeace за 2013 год говорится, что смертность насекомых в среднем по Европе выросла до 20 процентов (от общего размера популяции), а в некоторых странах достигала 53 процентов. Похожая картина складывалась и на других континентах. Из-за особенностей устройства пчелиных семей (или колоний) болезнь одного взрослого насекомого приводила к смерти всех остальных членов. Страдали и домашние (разводимые на пасеках), и дикие пчелы, но отследить численность и судьбу последних было сложнее — они обитают в густых лесах, вдали от людей.
Ученым удалось кое-что выяснить — у всех пострадавших пчел наблюдалось резкое снижение иммунитета. Многие погибали, у выживших часто страдала нервная система, из-за чего они теряли ориентацию в пространстве и не могли вернуться в родные ульи. К тому же, у них пропадал аппетит, а вслед за этим наступало истощение. Но конкретные причины недуга оставались неясными: к ним относили и опасные химикаты, использовавшиеся фермерами, и разрушения привычных мест обитания насекомых, и даже изменение климата — небывалую жару в одних регионах, суровые зимы в других, обильные осадки, экстремальные погодные явления. Не исключалось также и вредное воздействие вездесущих вышек сотовой связи — названной когда-то в честь пчелиных сот. Беда пришла особенно невовремя: развивающемуся сельскому хозяйству по всему миру требовалось все больше опылителей. При этом в местах, где упор традиционно делался на производстве меда, а не на выращивании растений, популяции, напротив, увеличивались, что только запутывало ситуацию.
Специалисты били тревогу, судьбе пчел посвящались сайты, на которых подробно рассказывалось, чем может помочь каждый конкретный человек. «Это [снижение популяции пчел] гораздо меньше влияет на города. Поэтому города могут стать неожиданным прибежищем для опылителей. А это значит, что каждый из вас может внести свою лепту», — говорится на одном из таких ресурсов. Горожанам советовали высаживать деревья или хотя бы цветы, которые привлекали бы насекомых. Особое предпочтение следовало отдавать яблоням, вишне, луку и бобовым.
Еще один способ помочь — покупать мед у лавочников и в маленьких магазинах, а не в крупных супермаркетах. Это важно, потому что торговые сети часто закупаются в странах с низким контролем качества, пчел там держат на пасеках с генетически модифицированными растениями, объясняли энтузиасты. Самым сознательным предлагали строить самодельные гнезда и ульи, которыми могли бы пользоваться как домашние, так и дикие пчелы. Но все это были лишь попытки предотвратить последствия, а не устранить причину.
Особо опасен
Имя конкретного виновника назвали в 2014 году. Им стала компания Monsanto, которую в гибели пчел обвинил канадский Центр исследования глобализации (ЦИГ) — организация, основанная одиозным экономистом Мишелем Чосудовским. Он активно продвигает многочисленные конспирологические теории (самая известная касается обстоятельства теракта 11 сентября 2001 года в США), обвиняется НАТО в распространении пророссийской пропаганды, однако это не мешает ему работать профессором в Университете Оттавы. По мнению сотрудников ЦИГ, истинной причиной бедствия стало активное использование пестицидов одного-единственного производителя.
Monsanto и прежде обвиняли во всех смертных грехах. В начале прошлого века она поставляла сахарин (не усваиваемый организмом заменитель сахара в 300-500 раз слаще природного оригинала) для Coca-Cola, затем переключилась на производство ДДТ — крайне токсичного средства для борьбы с вредными насекомыми. Сильнее всего репутация компании пострадала во время войны во Вьетнаме — выяснилось, что именно она выпускала ту самую ядовитую смесь «агент оранж», которую армия США сбрасывала на противника, задевая мирное население.
Чтобы отмыться от скандалов и проклятий, Monsanto вновь сменила профиль и стала заниматься полезным для общества делом — развитием сельского хозяйства. Так появился гербицид Roundup — препарат для борьбы с сорняками, уже много лет удерживающий лидирующие позиции по продажам. Но проблемы возникли и здесь. Фермеры часто жаловались на его токсичность, один из них сумел отсудить 289 миллионов долларов компенсации за развившуюся из-за контакта с Roundup лимфому. Загвоздка была еще и в том, что препарат губил не только сорняки, но и полезные растения. И тогда Monsanto решила научить их самостоятельно защищаться от гербицида — с помощью генной инженерии, которая во второй половине XX века считалась благом и ассоциировалась с научным прогрессом.
Вопросы теперь вызывала уже маркетинговая политика компании: она патентовала свои генно-модифицированные семена, устойчивые к Roundup, а заодно и к насекомым-вредителям. Купившие их фермеры подписывали лицензионное соглашение, по условиям которого имели право использовать продукцию Monsanto только один раз. То есть перед новой посевной они обязаны были заново закупать точно такие же семена, которые могли бы вырастить и сами. Контролировать процесс Monsanto удавалось с помощью судебных исков за нарушение патента. Один из них привел к новому скандалу: защищавшийся фермер заявил, что семена попали на его участок случайно. После этого за компанией окончательно закрепился образ монструозного монополиста, наживающегося на обычных людях. Развернувшаяся кампания против ГМО хотя и не была подкреплена результатами официальных исследований, но посеяла в обществе панику и только усилила его.
Неудивительно, что Центр исследования глобализации Мишеля Чосудовского повесил всех собак именно на Monsanto, которая производила еще и инсектициды — средства для борьбы с насекомыми-вредителями. Опираясь на научные исследования и вольно интерпретируя их выводы, сотрудники ЦИГ утверждали, что эти препараты имеют такой же недостаток, что и Roundup, — убивают всех насекомых подряд, а не только тех, кто уничтожает урожай. Очевидно, что вывести генно-модифицированных пчел, устойчивых к химикатам, будет гораздо сложнее, чем когда-то новый вид семян, утверждали в ЦИГ. К тому же самый опасный для опылителей вид клеща оказался устойчивым к продукции Monsanto. Выходит, вместо вредителей скандальная компания убивает опылителей.
Поначалу эту теорию поддерживали только маргинальные издания. Экологи были более осторожны в своих оценках. Они соглашались, что тезис о вреде химикатов выглядит привлекательно, но признавали, что он не имеет под собой достоверных доказательств. Однако со временем такие доказательства появились. Сейчас американский филиал Greenpeace прямо называет гербициды и инсектициды (особенно относящиеся к классу неоникотиноидов) главной причиной гибели пчел. Насекомые страдают дважды: сначала — собирая пыльцу с обработанных гербицидами растений, затем — контактируя с опасными инсектицидами.
Неоникотиноиды — класс инсектицидов, производящихся на основе никотина. Воздействуют на нервную систему насекомых: в небольших дозах приводят к возбуждению, в больших — блокируют передачу импульсов, в результате чего наступают паралич и смерть. При этом организм млекопитающих, в том числе человека, на неоникотиноиды почти не реагируют, из-за чего препараты этого класса уже несколько десятилетий широко используются в сельском хозяйстве.
Но это не точно
При этом противники Monsanto и других химических компаний не стесняются манипулировать фактами. «За последние четыре года производители потратили 11,2 миллиона долларов на пиар и рекламу с целью доказать, что это не их вина. Так что мы-то знаем, чья это вина», — говорится на сайте проекта Greenpeace
«Спасите пчел». В Monsanto настаивали, что пестициды и их главное действующее вещество глифосат безвредны для человека.
Были и независимые защитники, рассказывавшие, что уровень угрозы в целом и роль химикатов сильно преувеличены. Основную опасность для пчел, по их словам, представляют паразиты, разрушение естественной среды обитания и зимние морозы. Пасечники вполне могут справляться с ними, отселяя больных насекомых от здоровых. Профессор Университета Орегона Майкл Бергетт и вовсе утверждает, что как минимум в США пчеловодство находится на подъеме. «Если бы мне надо было назвать 10 главных причин пчелиных смертей, я бы поставил пестициды на 11-е место», — говорил ученый.
Еще одна причина, по мнению некоторых аналитиков, заключалась в недальновидной политике властей. В США, в отличие от России и многих других стран, пчеловодство поставлено на коммерческий поток. Владельцы пасек зарабатывают в основном не на сборе меда, а на сдаче пчел в аренду фермерам, нуждающимся в опылении. Насекомых перевозят на грузовиках на нужную плантацию и оставляют на время посевной. Несколько месяцев пчелы опыляют одни и те же виды растений, что противоречит их естественному образу жизни. После этого им требуется отдых в виде нескольких недель на диких полях с разнообразной флорой.
С 2004 года американское правительство проводило политику по переходу на экологически чистое топливо, производимое из кукурузы и сои. Так оно собиралось укрепить энергетическую безопасность страны на фоне войны в Ираке. Фермерам, выращивающим эти две культуры, предоставляли существенные налоговые льготы. В результате дикие поля, владельцы которых раньше получали небольшие субсидии за их сохранение, стали массово вырубать и засаживать кукурузой и соей. Пчелы лишились мест, где могли бы восстанавливать здоровье, и стали чаще болеть. В 2012 году программу свернули, а значит, популяция опылителей в скором будущем должна восстановиться, говорят экономисты.
Глаза велики
Тем не менее последние несколько лет в западных СМИ наблюдается настоящая паника. Журналисты, прежде равнодушные к проблемам пчел, пустились наперебой рассказывать об их важности и последствиях их полного или хотя бы частичного вымирания. Многие вспоминали цитату Альберта Эйнштейна о том, что человечество сможет прожить без пчел всего четыре года (правда, биографы великого ученого утверждали, что на самом деле он этого не говорил), и даже пророчества Ванги. Читателей предупреждали, что вскоре они рискуют остаться без привычного завтрака или без растений на улицах.
Главное опасение ожидаемо было связано с ростом цен на продовольствие. Американцев пугали троекратными подорожанием большинства продуктов питания. В качестве доказательства приводились нехитрые расчеты: за несколько лет пчеловоды потратили на восстановление разрушенных ульев около двух миллиардов долларов, в то время как годовой доход всей индустрии составляет всего 500 миллионов. По мнению авторов, огромные расходы неизбежно должны ложиться на плечи покупателей.
Однако в действительности все обстоит иначе, о чем в прошлогоднем докладе рассказал американский Минсельхоз. Погибших пчел можно заменить взятыми в аренду. Обычно плата за такие услуги сильно колеблется в зависимости от множества факторов и варьируется от 10 до 180 долларов за одну пчелиную семью на всю посевную. Но в конечной цене продуктов питания эта сумма занимает десятые доли процента. В условиях дефицита пчел она неизбежно вырастет, но, как пояснили чиновники, ценники в магазинах изменятся не больше, чем на 1-2 процента.
Лишним подтверждением беспочвенности страхов может служить динамика биржевых цен на рапс — одну из наиболее нуждающихся в опылении культур. За последние годы она часто колебалась, что неудивительно для товара, сильно зависящего от урожая. Однако после 2013 года произошло существенное снижение котировок, которое сохраняется и сегодня. Текущая цена тонны рапса — 419,2 доллара против 630 долларов в 2012-м.
Рапс — травянистое растение, используемое для производства масел, которые обладают улучшенными свойствами по сравнению с аналогами. В частности, у них нет неприятного привкуса и зеленоватого оттенка. Рапс широко распространен из-за своей устойчивости к холоду, при этом растение требовательно к наличию света. Размножается в основном самоопылением, однако перекрестное опыление — при посредничестве насекомых — достигает 30 процентов.
Спаси и сохрани
За все время, что длится пчелиный кризис, власти разных стран почти не вмешивались в ситуацию. Несколько лет назад правительство США выделило пчеловодам субсидию в три миллиона долларов на создание новых пасек, но эту сумму многие называли откровенно смешной. В Великобритании, где за последние годы почти полностью исчезли несколько видов насекомых, решили строить специальные «пчелиные коридоры» длиной в несколько километров — засеянные дикими цветами луга в крупных городах. Первый вскоре должен появиться в Лондоне.
Самой серьезной мерой стал запрет на использование трех видов пестицидов из класса неоникотиноидов на территории Евросоюза, вступивший в силу в прошлом году. Он касается ферм на открытом воздухе (в теплицах использовать их по-прежнему можно) и не распространяется на глифосат — основное действующее вещество Roundup. После этого в 2000 году истек срок патента на его производство, Monsanto лишилось монополии. На данный момент препараты на основе глифосата запрещены только в Австрии, последовать ее примеру обещал президент Франции Эммануэль Макрон.
Не ждали
Глифосатосодержащие пестициды используются и в России, где уже много лет работает филиал Monsanto. Принятый три года назад закон запрещает выращивать на территории страны генно-модифицированные растения, кроме как в научных целях. Однако импортировать их по-прежнему можно, легальны также и химикаты. В прошлом году Monsanto была поглощена немецким концерном Bayer: сумма сделки составила 63,5 миллиарда долларов, акционеры получили 128 долларов за каждую ценную бумагу. Федеральная антимонопольная служба (ФАС) долго согласовывала сделку для российских представительств обеих компаний, но в конечном счете выдала разрешение. Теперь экологи и фермеры опасаются, что объединенная корпорация упрочит свои позиции на отечественном рынке, сможет диктовать условия и активнее продвигать продукцию.
Несмотря на активное использование глифосатосодержащих пестицидов, пчелиные проблемы долгое время обходили Россию стороной и начались только в этом году. Точные причины этого неизвестны, высказываются предположения, что прежде избегать их удавалось из-за специфики отечественного пчеловодства. В нашей стране оно держится на любителях, чья главная цель — продажа меда, и их приусадебных пасеках, в которых живут всего по несколько пчелиных семей. В таких условиях болезни задевают только небольшое количество насекомых.
Однако весной 2019 года новости о массовой гибели пчел начали приходить сразу из нескольких регионов. Больше всего опылители страдали в Курской, Липецкой, Саратовской областях, Башкирии, Марий-Эл. Некоторые ученые видели корень бед в развитии сельского хозяйства: государство стало активно поддерживать отрасль, фермеры обрабатывают новые угодья, за которыми трудно уследить. Однако большинство берет пример с Запада и винит пестициды.
По правилам, фермеры должны через СМИ оповещать об обработке полей химикатами. На границах участков необходимо устанавливать соответствующие таблички, чтобы пчеловоды держали своих насекомых подальше от опасной территории. На практике это происходит далеко не всегда, почему привело к большим проблемам только сейчас, доподлинно неизвестно. Вероятно, сказалось и то, что большинство пасек в России не зарегистрированы, как того требует закон.
О гибели пчел говорил и бывший мэр Москвы Юрий Лужков, известный своим увлечением и имеющий пасеки в Калининградской и Калужской областях. «Случайно я приехал на пасеки и что я вижу: на поле начинают работать тракторы с распылителями. После двух писем и согласия хозяина поля! Это Россия: халатность, пренебрежение, забывчивость, пофигизм. В один день я мог потерять пасеку, людей, которые у меня работают. Конечно, я жестко остановил тракторы. Дождался вечера, когда мои пчелки пошли отдыхать в улей, закрыл их и увез. Случайно я спас свою пасеку», — рассказал Лужков. Рядовые пчеловоды тем временем и вовсе боятся «настоящей экологической катастрофы» — недавно они опубликовали открытое обращение к Минсельхозу, в котором просят «законодательно рассмотреть и остановить массовую травлю пчел».
Чур не я
В ответ чиновники вовсю перекладывают ответственность друг на друга. Россельхознадзор обвиняет Минэкономразвития, по инициативе которого восемь лет назад лишился контроля за применением в России химикатов. Причем полномочия так и не были никому переданы. В ведомстве Максима Орешкина это отрицают и утверждают, что обязанности были распределены по разным органам, в том числе переданы и самому Россельхознадзору. Минсельхоз настаивает, что делать выводы о причинах и последствиях массовой гибели опылителей пока преждевременно, и советует пострадавшим фермерам обращаться в суд, однако уже подготовил законопроект, возвращающий Россельхознадзору прежние полномочия.
Самую предметную оценку пока дал глава Национальной ассоциации пчеловодов и переработчиков пчелопродукции Альфир Маннапов. По его подсчетам, российское сельское хозяйство недосчитается триллиона рублей — такова рыночная стоимость продукции культур, оставшихся без опыления. В Минсельхозе такие разговоры, впрочем, считают преждевременными. Там обещают подготовить рекомендации по предотвращению гибели насекомых к концу июля. Пока потери государства ограничиваются компенсациями, которые решено выплатить пчеловодам — по 3,5 тысячи рублей за погибшую пчелиную семью. Однако получить их смогут только те, кто зарегистрировал свою пасеку, пока таких набралось около 100 человек. На дополнительные выплаты могут рассчитывать жители отдельных регионов. Власти Татарстана готовят программу развития сельской кооперации, в рамках которой будут выдаваться гранты — до четырех миллионов рублей.
Еще одной реакцией государства стало уголовное дело, возбужденное Следственным комитетом Орловской области по статье «нарушение правил, установленных для борьбы с болезнями и вредителями растений». Максимальное наказание, предусмотренное по ней, — ограничение свободы до двух лет, а главный фигурант в деле — компания «Отрадаагроинвест», занимавшаяся обработкой посевов пшеницы в одном из районов области. Другие претензии, пока неформальные, предъявляются китайским производителям пестицидов. В Союзе пчеловодов-промышленников Таможенного союза эти пестициды назвали некачественными и контрафактными.
Последние годы человечество пугают перспективой лишиться одних из самых полезных представителей животного мира. Пока худшие прогнозы не оправдываются: цены в магазинах и на биржах не растут, а с опылением ферм справляются взятые в аренду пчелы. Химические корпорации во главе с Monsanto продолжают процветать и проводить выгодные сделки. Однако проблема остается нерешенной, и
никто по-прежнему толком не знает, что с ней делать — во многом из-за того, что ученые за годы так и не смогли выявить точных причин, лишь очертив их круг. Теперь в общую борьбу за сохранение популяции пчел пришлось включиться России. Правда, пока власти только перекладывают ответственность друг на друга.
Несколько лет назад ученые прогнозировали скорое вымирание большей части морских животных. Причины назывались все те же: пагубное воздействие человека, загрязнение, глобальное потепление. Авторы исследований предупреждали, что масштабы проблемы могут сравниться с пятью величайшими вымираниями в истории: во время одного из них прекратили существование динозавры, во время другого — 70 процентов биологических видов на суше и 96 процентов на море. От каждого из этих ударов Земля сумела восстановиться и в итоге обрести нынешний вид. Возможно, скоро ее ждет новая трансформация.