Глава Нацпалаты предпринимателей о том, почему предлагаемая ставка в 20% оказалась шоком для казахстанского бизнеса и что в этой связи делается.
Фото:пресс-службы НПП "Атамекен"
На прошлой неделе, 28 января, состоялось расширенное заседание правительства, на котором заместитель премьер-министра – министр национальной экономики Серик Жумангарин анонсировал решение правительства о повышении ставки НДС (с 12% до предварительно 20%; такой потолок предложил кабмин, озабоченный поиском денег для пополнения госбюджета) и снижении для бизнеса порога оборота по постановке на учёт по обсуждаемому налогу с 78 млн до 15 млн тенге в год. Окончательное решение правительство должно сообщить до 20 февраля 2025-года,сообщает informburo.kz.
Президент Казахстана Касым-Жомарт Токаев поддержал предложение правительства о повышении ставки налога на добавленную стоимость на заседании правительства. Но уточнил уже на этой неделе во время встречи с предпринимателями, что потолок ставки в 20% он считает завышенным. Глава Казахстана озвучил также необходимость введения дифференцированной ставки по НДС для разных секторов казахстанского бизнеса.
О том, как отечественный бизнес оценивает последние решения руководства страны, рассказал в интервью председатель президиума Национальной палаты предпринимателей "Атамекен" Раимбек Баталов.
Раимбек Анварович, последние дней десять грядущее повышение НДС горячо обсуждается в стране как экспертами, так и бизнесом. Вероятно, поэтому глава государства уточнил свою позицию по повышению налога на встрече с предпринимателями?
Да, когда в правительстве озвучили цифру в 20%, реакция бизнеса оказалась соответствующей: шок был для всех. И президент анализирует ситуацию, понимает. Как вы заметили, президент на заседании правительства не называл ставки. Он сразу сказал очень правильные вещи: нужно считать, анализировать, принятие верхней планки не должно руководствоваться тем, что чем больше бюджет заполнен, тем лучше.
Это должен быть вопрос расчётов, причём расчётов профессионалов. Поэтому президент ещё раз поручил внимательно просчитать все последствия, прежде чем принимать окончательное решение.
Нацпалата объединила экспертизу с Институтом экономики, и вместе мы проводим очень большую работу. Мы показываем и даём свои расчёты, как и на кого повлияет повышение НДС. Ведётся серьёзная работа.
Какой бизнес пострадает и в каких отраслях больше, если всё-таки повысят налог по максимуму и одновременно снизят порог для постановки на учёт?
Мы анализируем разные отрасли. Конечно, от повышения НДС будет больно всем. Но если анализировать, кого коснётся больше, то 40% – это машины и оборудование. Второй достаточно большой блок – сырьё и материалы. В этом блоке, к сожалению, большой диверсификации экономики не произошло. Много наименований этой группы в Казахстан по-прежнему поступает из-за рубежа. Третье – это товары народного потребления.
Мы все сегменты смотрим и считаем. Всем будет сложно.
На ваш взгляд, что собой должен представлять дифференцированный НДС в условиях казахстанской экономики?
Кроме дифференцированного НДС нужно говорить и о льготах, которые есть у тех же сельхозтоваропроизводителей, в здравоохранении тоже есть льготники. У нас есть те, кто подписал СОИ – соглашения об инвестициях (договор об инвестициях, заключаемый по решению правительства. – Ред.). Обрабатывающая промышленность – автомобилестроение, часть электроники тоже пострадают.
Есть опыт России, где применяют дифференцированный НДС в зависимости от того, к какому бизнесу он относится – малому, среднему, крупному. Эти вопросы сейчас просчитываются нами и прорабатываются вместе с правительством.
У "Атамекена" есть свои предложения по поводу повышения НДС?
Хочу сказать, что палата активно участвовала в обсуждении повышения ставки НДС и с прошлым правительством. Тогда мы были категорически против. И тогда отстояли свою позицию.
Но в то время разговор шёл и о том, что бизнес должен выходить из тени. Налоги – это как улица с двусторонним движением. У бизнеса должны быть и встречные обязательства.
Прошло определённое время, теперь невозможно отстаивать прежнюю позицию "оставьте нам НДС 12%".
Сегодня наша позиция: если поднимаем НДС, то только поэтапно и понемногу. Это мы сейчас и обсуждаем с правительством в рамках рабочей группы.
Как снижение порога по постановке на учёт отразится на бизнесе?
Мы сразу предоставили расчёт. Если снижать порог до 15 млн тенге, то мы против. Мы в первую очередь отстаиваем белый бизнес, отстаиваем равные условия для всех участников предпринимательской деятельности.
Мы, к примеру, рассчитали, как можно защитить бизнес, который работает в сегменте b2c. Ему этот НДС совсем не нужен. Зачем это нужно отелям, ресторанам, кофейням? Мы здесь настаиваем на том, чтобы для этого сектора осталось всё по-прежнему.
Вопрос снижения порога очень чувствительный для малого и среднего бизнеса. И мы ведём очень активные переговоры с правительством по изменению порога. Мы будем отстаивать либо сохранение порога на уровне 78 млн, либо его незначительное снижение, но уж точно не до 15 млн тенге.
В России (в пересчёте на казахстанскую валюту) величина порога по постановке на учёт – 10 млн.
Есть ещё и другая сторона медали. На сегодняшний день количество плательщиков НДС в Казахстане – около 100 тысяч. Снижение порога может увеличить эту цифру в два-три раза. И в этой связи вопрос: насколько налоговая служба сможет обрабатывать такие объёмы? Насколько она готова администрировать такое количество налогоплательщиков? Это тоже немаловажный фактор.
Мы уже сталкивались с внедрением СНТ (сопроводительная накладная на товар. – Ред.), которое оказалось очень сырым. И это очень негативно отразилось на малом и среднем бизнесе, потому что предприниматели вылетали из виртуального склада, оформить товар не могли. Представляете, какое количество товарооборота приостановилось? А это крайне чувствительно для любого магазинчика или цеха.
Это тоже вопрос, который мы ставим перед Минфином: насколько они сами готовы?
Какой подход вы считаете оптимальным при начислении НДС для разных секторов бизнеса?
80% НДС платят в настоящее время чуть больше тысячи компаний. 20 тысяч компаний формируют 80–90% всего НДС. В этой связи мы говорим, что есть резервы и по администрированию. Коэффициент налоговой нагрузки в самой торговле только у крупного бизнеса разнится в 50 раз. Понятно, что методология требует доработки, но тем не менее мы считаем, что есть достаточно высокий потенциал улучшения администрирования. В общем, есть над чем работать.
Наша позиция: чем проще Налоговый кодекс, тем лучше. Малый бизнес просит оставить им режим упрощёнки, и всё. Чтобы все работали в одинаковом режиме и не дробились. Это и есть нормальные равные условия, конкурентная среда.
Для среднего бизнеса, чтобы не дробился, нужно другое решение, которое мы сейчас прорабатываем. Чтобы было две опции. Первая – общеустановленный режим, вторая – налог с оборота, но он должен быть ниже, чем по упрощёнке, чтобы бизнес не дробился. Потому что в этом случае бизнес становится плательщиком НДС.
Мы прорабатываем сейчас для правительства упрощённый вариант. Чем проще, тем лучше и для администрирования, и для налогоплательщиков. Тем меньше коррупция, тем понятнее правила игры для бизнеса.
Называются возможные даты, когда в правительстве озвучат размер новой ставки НДС для бизнеса, – 15–20 февраля. Эта дата может отодвинуться в связи с обсуждением пакета предложений от "Атамекена" в правительстве?
Думаю, что к 20 февраля мы будем готовы. Мы ведь не сегодня начали считать. Мы находимся в активной фазе расчётов. И с каким бы раздражением это ни воспринималось, я считаю, задача палаты не просто отстаивать в СМИ интересы бизнеса, но и делать расчёты. Поэтому мы мобилизовали максимальное количество ассоциаций и экспертов.
В "Атамекене" больше 150 региональных советов по отраслям. И они все активно подключились к этому процессу. Мы сидим в правительстве, в Министерстве нацэкономики с доказательной базой, со всеми расчётами, как повышение ставки и снижение порога по постановке на учёт повлияет на бизнес, на национальную экономику.
Наша работа, возможно, не видна, но очень важна. По сути, она уже влияет, поскольку заговорили о том, что 20% – это много. Потому что мы показали, как негативно это повышение отразится на большинстве отраслей, которые зависят от импорта.
Экспортёрам проще. Но даже наши экспортёры, крупный бизнес в этих расчётах участвуют. И они показывают, что товары, работы и услуги от их поставщиков тоже вырастут в цене.
Если мы на 2, 3, 4, 5 или 8% увеличили НДС, то это не означает, что только на этот процент вырастет цена на товар или услугу. Сама природа налога на добавленную стоимость такова. Бизнесмен товар привёз на границу и сразу должен платить, хотя он ещё не переработал сырьё, ещё не продал. Это всё надо просчитывать. Мы показываем в наших моделях, что не всё будет линейно при повышении ставки НДС. Здесь нужно учитывать ещё и другие факторы.
В этом смысле у нас с Министерством нацэкономики полное взаимопонимание, идёт рабочий диалог. Они корректируют свои расчёты.
Понятно, что НДС в стране решили повысить не от хорошей жизни. Бюджет испытывает острый дефицит средств на реализацию тех же социальных, инфраструктурных программ. С точки зрения бизнеса, где вы ещё видите источники пополнения бюджета, если это не НДС?
В первую очередь эти источники связаны с сокращением теневого сектора. Мы все понимаем, что на границе у нас далеко не всё в порядке с перемещением товаров и сырья. Это же очевидно.
Мы понимаем также, сколько у нас административных барьеров при реализации любого инвестиционного проекта, будь то расширение производства или открытие нового. Тут тоже огромные резервы. Сократить бюрократию и коррупцию при реализации инвестиционных проектов – это тоже достаточно большой резерв.
Бизнес говорил на встрече с президентом о том, что готов инвестировать в транспортную инфраструктуру – железнодорожную, автомобильную, приграничную. Эти вопросы реально сдерживают развитие производства и оборачиваемость любой компании в Казахстане.
У нас скорость доставки товаров по железной дороге внутри страны и на экспорт падает. Это происходит в первую очередь из-за того, что инфраструктура недофинансирована. Мы говорим в целом о транспорте и логистике, потому что это касается и автомобильного, и авиационного транспорта, и наличия складов.
Отдельный момент – это расходы бюджета. И президент об этом тоже говорил.
Как вы считаете, можно избежать повышения ставки НДС или не всё так просто?
Избежать практически невозможно. Вопрос, какой будет ставка. Мы прекрасно понимаем, что для развития инфраструктуры, о которой я сказал выше, требуется совсем другой бюджет на развитие страны. Здесь господин Жумангарин прав. У нас в прошлом году 8% в бюджете заложено на развитие, в этом ещё меньше – 6%. Его нужно увеличивать до 15–20%. Возможно, больше.
У нас инфраструктура очень изношена. Поэтому инженерная инфраструктура – один из главных сдерживающих факторов развития экономики. Инфраструктура требует достаточно серьёзных инвестиций. Это очевидно. И бизнес это прекрасно понимает.
Не поднимать НДС – практически нереально. Но очень важно, чтобы это была сбалансированная реформа между доходами в бюджет и деловой активностью. Вопрос в другом: насколько он поднимется? И в этом наша задача – отстоять параметры. Может, и рано об этом говорить, но повышение должно быть счётное. Мы абсолютно поддерживаем в этом вопросе президента Казахстана. Всё должно очень внимательно анализироваться и просчитываться.
Автор Оксана Трофимова
Источник informburo.kz