Простой может обернуться сложнейшим кризисом для экономики страны, когда времени на маневр уже не останется.
Недавно был опубликован аналитический доклад, посвященный разбору рисков и альтернативных путей развития российской экономики, с громким названием «Застой-2». Cуть доклада сводится к тому, что экономика России «застряла» в ловушке среднего дохода, и что одними из основных причин тому – политическая инерционность, а также уход от открытой экономики. В докладе говорится о том, что сейчас в России темпы экономического роста «заякорились» на уровне 1%, и все процессы в экономике нацелены не на создание добавленной стоимости, а на перераспределительные процессы. Именно поэтому текущий период назван для российской экономики «застоем», и сделан акцент на том, что у страны не разработана дальнейшая модель экономического роста.
На фоне этого хотелось бы посмотреть, а как в Казахстане протекают аналогичные экономические процессы? Можно ли сказать, что наша экономика тоже в «застое»?
Общее
В докладе текущая модель российской экономики была названа моделью «стагнирующей стабильности», в основе которой лежат высокие доходы от экспорта сырья. В докладе зависимость от экспорта сырья отмечена в качестве системного риска такой модели экономики. Пока оставим термин «стагнирующая стабильность», но тот факт, что казахстанская экономика также опирается на высокие доходы от экспорта сырья, очевиден.
Ниже приведен рисунок, показывающий совместную динамику экспорта топливно-энергетических товаров и темпов экономического роста Казахстана. Аналогичный график приведен в аналитическом докладе «Застой-2», только для российской экономики. И здесь следует отметить, что различий в том, как темпы экономического роста коррелируют с объемами экспорта топливно-энергетических товаров, для двух стран нет: как и в России, в Казахстане темпы экономического роста снижались вместе со снижением объемов экспорта минерального сырья.
Экспорт топливно-энергетических товаров и темпы экономического роста Казахстана, 2004–2020
Источник: составлено по данным БНС АСПР РК, Комитета государственных доходов Министерства финансов РК
Более того, с 2004 года так и не произошла серьезная диверсификация экономики: доля обрабатывающей промышленности в ВВП Казахстана росла несущественно, а доля экспорта топливно-энергетических товаров в общем объеме экспорта оставалась высокой (более 60%). При этом, рассматривая долгосрочный тренд доли экспорта топливно-энергетических товаров в общем объеме экспорта страны, нетрудно заметить, что он повышательный.
Доля экспорта топливно-энергетических товаров в общем объеме экспорта РК, 2004–2020, в% от общего объема
Источник: составлено по данным БНС АСПР РК, Комитета государственных доходов Министерства финансов РК
Такая тенденция подтверждает тот факт, что экономика Казахстана 15 лет спустя все еще остается уязвимой от внешней конъюнктуры, в частности, от ситуации на мировом рынке нефти. Проблема в том, что такая зависимость страны от нефтегазового сектора несет в себе и долгосрочные угрозы, которые связаны с происходящими в мире изменениями энергобаланса. Особенно сильно данные изменения проявились в 2020 году. Тем не менее еще не поздно начать процесс снижения зависимости экономики страны от экспорта минеральных ресурсов путем развития альтернативных источников энергии.
Однако, если на фоне коронавирусного кризиса в 2020 году в рамках послания народу Казахстана Касым-Жомарт Токаев отмечал необходимость срочной диверсификации экономики ввиду появления всех признаков завершения нефтяного суперцикла, то уже в рамках послания текущего года президент сделал акцент на том, что ресурсный потенциал страны полностью не раскрыт, что необходимо привлекать инвесторов в нефтегазовую отрасль, в частности, путем расширения доступа к качественной геологической информации. Такая смена в риторике президента заставляет опасаться того, что процессы диверсификации экономики снова будут отложены. Простой в 5–10 лет может обернуться сложнейшим кризисом для экономики, когда времени на маневр уже не останется.
В очередной раз питается надежда на то, что сохранение статуса-кво еще возможно и цены на нефть восстановятся на прежних высоких уровнях. Но следует понять, что текущие цены на нефть во многом поддерживаются балансом предложения и отложенного после пандемии спроса. Однако даже в этих условиях сложно не заметить тенденцию перехода на альтернативные источники энергии. Ужесточение экологического законодательства в ряде развитых экономик лишь ускоряет указанные процессы перехода.
Особенное
Несмотря на то, что процессы диверсификации экономики в Казахстане затянулись, как и в России, этот процесс в нашей стране в меньшей степени связан с политической инерционностью. В частности, в работе по России акцент сделан на том, что сохранение текущего положения дел в экономике выгодно определенным политическим элитам, получающим с этого ренту. В Казахстане же был принят ряд государственных программ (три пятилетки ГПИИР), нацеленных на диверсификацию и изменение структуры экономики, смотря на которые нельзя говорить об инерционности.
Не хочется говорить о сложностях их имплементации, но факт остается: структура экономики пока далека от диверсифицированности. Также, большие надежды на изменение структуры экономики возлагаются на программу «Экономика простых вещей». Хотя она реализуется только с 2018 года, сам акцент на «экономике простых вещей» был сделан гораздо раньше.
«Экономика простых вещей», безусловно, может сопутствовать процессам диверсификации, но не может «в одиночку» совершить этот процесс системно и комплексно, поскольку программа подразумевает создание товаров и услуг с низкой добавленной стоимостью в обрабатывающей промышленности. В процессе производства товаров с низкой добавленной стоимостью невозможно осуществить полномасштабный аутсорсинг и сделать акцент на разделении, специализации.
Перераспределение доходов населения – еще одна из отмеченных в докладе особенностей модели российской экономики – имеет место и в Казахстане, но отличается по структуре. Если в России произошло увеличение доли заработной платы в общей структуре доходов населения, то в Казахстане – наоборот, наблюдается сокращение в структуре доходов заработных плат (в 2015 году доход от работы по найму составлял 69,3%, а в 2020 году – уже 57,9%) и рост доли доходов в виде пенсий и социальных пособий с 13,7% и 2,5% в 2015 году до 23,5% и 4,5% в 2020 году соответственно. Такая динамика структуры доходов свидетельствует о сильном участии государства в перераспределительных процессах экономики Казахстана в рамках социальной политики.
Одним из факторов, сдерживающих рост экономики России, признана низкая относительно оплаты производительность труда. В Казахстане соотношение производительности и оплаты труда неоднозначно.
Динамика индекса реальной и номинальной заработной платы в сравнении с индексом производительности труда Казахстана, 2007–2020
Источник: составлено по данным БНС АСПР РК
До 2013 года индексы реальной и номинальной заработной платы превышали индекс производительности труда. Однако в 2013–2018 годах индекс производительности труда был стабильно выше индекса реальной заработной платы. Обратная тенденция превышения реальных заработных плат над производительностью труда вновь наметилась в 2019 году. Тем не менее, очевидно, что у Казахстана был пятилетний период относительно дешевой рабочей силы.
Не совпали с Россией и тенденции по качеству человеческого капитала. Индекс качества человеческого капитала в Казахстане за 10 лет вырос с 0,59 до 0,63. Но есть в статистике высшего образования Казахстана одна особенность – подверженность внешним шокам: в годы после финансового кризиса вплоть до 2012 года наблюдалось снижение числа выпускников вузов. Такая же тенденция наблюдалась и после кризиса 2013–2014 годов. Пик числа выпускников 2008 года так и не был снова «покорен».
Источник: составлено по данным БНС АСПР РК
Данная тенденция свидетельствует о сильном влиянии кризисов на возможности для получения высшего образования в стране. Казалось бы, в период кризиса в условиях роста безработицы получение высшего образования должно становиться альтернативой вступления на рынок труда для молодежи. Однако низкие стипендии, да и в целом стимулы для получения высшего образования при высокой стоимости обучения, наоборот, делают предпочтительным выход на рынок труда несмотря на кризис. Для дальнейшего развития человеческого капитала следует повысить стимулы к получению высшего образования в стране.
На этом частное не заканчивается, но главный ведь вопрос в том, можно ли сказать, что у нас, как и в России, стагнирующая стабильность?
Стагнация без стабильности
Именно так можно охарактеризовать последнее десятилетие в Казахстане. Если в России темпы экономического роста стабильно низкие, то в Казахстане – не стабильные, но с нисходящей динамикой.
Темпы экономического роста отдельных групп стран, сравнение с Казахстаном,% к предыдущему году
Источник: МВФ
В 2010–2014 годах в среднем темпы экономического роста Казахстана были даже чуть выше, чем средние за тот же период темпы экономического роста всех развивающихся стран. В последующие годы, даже если брать без кризисного 2020 года, темпы экономического роста Казахстана были ниже темпов роста не только развивающихся стран, но общемировых. И в 2020 году падение казахстанской экономики оказалось более сильным, чем у других развивающихся экономик. Согласно МВФ, темпы экономического роста Казахстана в 2021–2025 годах не сильно ускорятся (3,8% в среднем за период), оставаясь все также ниже, чем темпы мировой экономики и экономик развивающихся стран в целом. Но, в отличие от России, темпы экономического роста Казахстана прогнозируются все еще выше темпов экономического роста развитых стран, которые традиционно должны расти медленнее развивающихся рынков. Есть ли у Казахстана возможность преодолеть снижение темпов экономического роста?
Увидеть большее за деталями
Многие указанные в аналитическом докладе по России тенденции, в частности, процессы деглобализации, политической нестабильности, турбулентности наблюдаются сейчас по всему миру.
О том, что процессы глобализации носят затухающий характер еще с 2007 года, пишут в своем исследовании Kim, H.-M., Li, P. and Lee, Y.R. (2020). Таким образом, происходящие в России процессы деглобализации – часть общемирового тренда.
Более того, процесс глобализации в целом – это не линейный процесс, а волнообразный. Замечена тенденция усиления процессов деглобализации в момент «перелома» – смены технологических укладов. На этом этапе каждая страна ищет свою нишу на рынках нового технологического уклада, после чего процесс глобализации снова восстанавливается.
Но в аналитическом докладе не рассматривается общемировая картина. Более того, в докладе можно обнаружить противоречия: с одной стороны, авторы критикуют, что средства, накопленные от экспорта нефти, не были использованы для реструктуризации экономики России, с другой, такую политику наряду с плавающим обменным курсом считают абсорбирующей внешние шоки. Также в докладе не были указаны достижения российской экономики по части приведения инфляции в таргетный коридор в период до пандемии коронавируса.
Отсутствие взгляда на экономические процессы «издалека» не позволяют увидеть то, чем реально обусловлены текущие процессы замедления экономики, причем не только России, но и мировой. Следует рассмотреть не десятилетие одной/двух стран, а столетия всей мировой экономики, в котором увидеть глобальные «переломы» – смены технологических укладов.
Смену технологических укладов можно проследить с эпохи промышленных революций, начиная с первого прообраза фабрик – это был первый уклад. В дальнейшем, с изобретением парового двигателя, с так называемой технологической революцией в транспорте, которая произошла в XVIII–XIX вв. началось формирование второго технологического уклада. Доминирующей экономикой на этот момент окончательно стала Англия. Однако, с начала наступления эпохи угля и стали, когда началась широкая электрификация, началось освоение больших территорий в Америке, началось строительство железных дорог, снова возникает революция в технологиях – образуется третий технологический уклад.
Особенность смены каждого технологического уклада – это процессы политической нестабильности, процессы деглобализации и милитаризации экономик. К примеру, стать лидером 4 технологического уклада Америке позволила милитаризация в рамках Второй мировой войны. Сейчас мы наблюдаем вновь процессы конфронтации между странами, рост военных расходов. Единственной отличительной особенностью является то, что текущий процесс деглобализации проявляется более сильно в силу объективной причины в виде пандемии COVID-19.
Окно возможностей
Увидеть общую картину, а не просто частные экономические процессы, необходимо для того, чтобы в общей картине найти окно возможностей. Есть закономерность, что в период перехода мировой экономики с одного технологического уклада на другой у развивающихся стран появляется «окно возможностей» для начала запуска процессов экономического развития, то есть начало освоения новых производств.
Почему это происходит именно в этот период? Дело в том, что страны-лидеры прошлого технологического уклада, пока еще доминирующего, сильно отягощены перенакоплением капитала устаревающего производства, а также институтами, которые опосредуют функционирование старых технологий. В этом отношении у отстающих стран появляется окно возможностей. Именно это и показывает история: в XIX веке Германия во время перехода со 2 на 3 технологический уклад, не будучи отягощенной перенакоплением технологий и институтов, стала одним из лидеров 3 уклада. В период Великой депрессии (смена с 3 на 4 уклад) США окончательно обогнали Англию, также СССР стал лидером 4 уклада. В рамках смены 4 технологического уклада на 5 стало возможно экономическое чудо многих новых индустриальных стран, в частности, «азиатских тигров».
Сейчас происходит смена 5 технологического уклада на 6. Ключевые отрасли уже обозначились: образование, здравоохранение, альтернативная энергетика. И важно не упустить этот момент.
В аналитическом докладе по России одним из недостатков текущей модели экономики признан рост государственного участия в экономике. Однако этому способствует сама структура нового технологического уклада, доминирующими отраслями которой являются традиционно некоммерческие сферы экономики – образование, здравоохранение. Развитие альтернативных источников энергии на текущем этапе развития также требует государственной поддержки.
Другое дело, что государственное участие должно способствовать развитию, а не тормозить его. И здесь ключевую роль играют институциональные рамки: формальные и неформальные нормы и правила, действующие в экономике. О важности институтов, действующих в стране, в частности, отмечал Ицхоки О., один из авторов доклада. Но еще раньше упоминания важности формирования институтов можно найти у профессора МГУ Аузана А.А. И с этим нужно согласиться: смена технологических укладов требует смены институтов, которая влечет за собой смену роли государства в экономике. Текущий кризис выявил это наиболее сильно: меняется роль правительства с большим акцентом на социальную политику, роль центральных банков в условиях роста инфляции и появления частных денег (криптовалют).
В этих условиях медлительность органов государственного управления может быть оправдана. Это верно для всех развивающихся стран. Важно лишь то, кто первым успеет адаптироваться к новым реалиям. В частности, появление новых форм труда уже требует изменения законодательства. Те страны, правительства которых сумеют быстрее всего адаптировать институциональные рамки и обеспечить поддержку приоритетных секторам экономики, смогут стать лидерами нового технологического уклада.
И в том, как происходит эта адаптация, мы сильно отличаемся от России. Сейчас Россия в большей степени, чем Казахстан, втянута в политические «игры», когда не до экономики, и именно это сильно тормозит экономическое развитие страны. Да, деглобализация – это общий тренд, но процессы изоляции действительно поддерживаются в России и внутренними факторами. У нас в Казахстане иначе. В Казахстане кризис в очередной раз лишь подтвердил важность сотрудничества с другими странами. Именно в этом году НБ РК начал процесс переговоров по вступлению в Банк международных расчетов.
Другое дело, что Казахстан слабо представляет, в каком направлении двигаться. Отсюда и распыление на множество проектов, на социальную сферу и МСБ, на инфляцию и экономический рост, на развитие цифровизации и цифровых валют. Нет систематизации дальнейших шагов. Также слишком быстро меняются люди, должности, цели, появляются новые органы, но все это происходит без ликвидации старых, ненужных органов, функции которых отмирают. Новые законы и правила, новые органы начинают вступать в противоречие со старыми, что приводит к формированию хаотичности, перекладывания ответственности.
Вместо вывода следует добавить, что несмотря на наличие общих черт в виде зависимости от экспорта сырья, роста инфляции, роста процессов изоляции, замедления темпов экономического роста, все же казахстанская экономика сильно отличается от российской. В каких-то аспектах мы справлялись с текущим кризисом лучше российской экономики. И если экономистам в России видится опасность застоя, то в реалиях казахстанской экономики сейчас стало больше возможностей для развития, правда, в условиях хаоса. Сейчас главное – не растеряться, а систематизировать дальнейшие шаги по развитию.
К примеру, если говорить о развитии предпринимательства в Казахстане, то можно сделать акцент на развитии не всей обрабатывающей промышленности, но определенных ее направлений, в частности, машиностроении. Сейчас все страны осваивают рынок электромобилей. Особенно преуспевает в этом Китай. В Казахстане есть залежи кобальта и никеля для производства батарей для электромобилей. Есть и опыт сборки автомобилей. Безусловно, на текущем этапе производство электромобилей без импорта технологий и человеческого капитала в Казахстане невозможно. Но постепенно в Казахстане появятся свои специалисты, а заимствование технологий также сможет стать основой для создания своих.
К этому можно подключить и процесс развития образования. Какие специальности и новые направления нужны для развития машиностроения в нашей стране? Можно усилить сотрудничество с международными университетами, включить в наши программы часть предметов из программ зарубежных вузов, ведь дистанционный формат этому способствует: иностранные преподаватели смогут вести некоторые курсы онлайн.
Как видим, как раз сейчас больше всего возможностей для развития. Важно правильно выбрать направления и инструменты поддержки для развития страны в данных направлениях.
Автор Евгения Пак
Источник forbes.kz